Город

— Не трожь! — Срывается на крик девушка и выплёвывает зуб, отчего её голос вдруг становится резко шепелявым и ужасно некрасивым. — Это мамина, не тхош!

Мужчина достаёт дубинку, но Борис останавливает его, он подходит к Марии и с силой бьёт ей между рёбер в солнечное сплетение, отчего та начинает корчиться и задыхаться в болезненном спазме.

— Умояю, — шепчет она. — Не тхохгайте.

Он бьёт её один раз ладонью по уху и один раз кулаком по щеке. Она взвизгивает от боли и замолкает.

Человек в чёрном прячет найденную им брошь в карман, а талоны он делит с другими обладателями дубинок. Правда, Павел замечает, что один из них ничего из награбленного не берёт, он пытается вглядеться в его лицо, чтобы попытаться запомнить, но вдруг прямо перед ним садится на стул Капитан, гордо и победоносно возвышающийся над ним, точно ястреб на червяком. Музыкант чувствует, как от его повреждённого паха к его коленям стекают тоненькие струйки крови.

— Люди, — произносит Капитан. — Это те твари, которые ну просто поразительно внушаемы. Ладно, Фёдор, он полный идиот, от старости у него мозги киснут, но ты ведь молодой, как ты мог в это поверить? На что ты надеялся, мальчик? Сейчас Боря придёт и расскажет тебе весь план революции, который вы успешно реализуете, после чего свергните власть? Идиот, ты никто в моём Городе, твоя роль ничтожна. Если в твоей голове есть хоть немного знаний, то ты должен помнить как появился Пепельный квартал. Это была революция, в которой участвовал Борис, одним из реализаторов которой он и являлся, но меня тогда по воли случая спасли, я был на краю гибели, но вырвался. Этот твой герой, «революционер» с большой буквы, сдался уже на второй день, когда мы только-только заканчивали ломать ему пальцы рук, но ещё даже не успели перейти к ногам. И с того момента он работает на меня, разнося по Городу слух, что всем, кто против меня, он может предоставить действенный план, по которому можно захватить власть в Городе. И вот так мы таких как вы с Фёдором Абросимовым ловим уже какой месяц. А насколько эффективна эта схема — ты просто не представляешь. Эх, посиживал бы себе сейчас в пабе, тренькал бы на своей скрипке, и никто бы тебя не трогал, а сейчас отправишься на Чернуху. Ну не дурак ли?

— А Фёдор? — У Павла кружилась голова и необъяснимо сильно кололо живот, но он держался. — Он тоже отправится вместе со мной?

— Ну а как же, по-моему ему там самое место, — улыбнулся Капитан. — Не отправится только вот эта шлюха, — он тыкнул в неё указательным пальцем так, как тыкают в оборванный мусор. — Потому что она изначально обо всём знала. Что ты так глаза разинул? Удивлён? От тебя здесь вообще ничего не зависит, ты здесь вообще никто, всё уже давно продумано и тысячу раз спланировано. Ты даже не шестерёнка в механизме, шестерёнка хоть что-то приносит, ты жалкий винтик, болтик, хотя у тебя у самого болтик то больше никогда не встанет. Тогда ты вообще никто, никто, но теперь ещё и зажёванный лопастями идеально отложенного механизма.

— Ты монстр, — сдаваясь, без единой капельки сил продолжать бороться, заявил музыкант.

— Я? — Удивительно правдиво поразился Капитан его заявлению. — А может твой многоуважаемый писатель, дядя Федя, который отравил мальчишку-помощника? Да, да, как только ты ушёл, он сыпанул яду в свою тарелку, зная, что тот доедает недоеденное и нарочно не стал доедать. И с абсолютно чистой совестью, уверенный в своём решении, он покинул паб, на выходе из которого его тут же и скрутили. Так чем же мы отличаемся, скажи, — он придвинулся к нему поближе. — У меня есть своя позиция, своё мнение и свои идеи, считаясь с которыми я совершаю те или иные решения. Порой они приводят к смертям, но ты видишь лишь верхушку айсберга, ты не видишь всех тех, кого я не убил, всех тех, кого я спас. И в то же время и вы точно также как и я решаете кому жить, а кому умереть, исходя из своих собственных амбиций. Так чем мы в сути своей отличаемся?

Павел молчал. Мария стонала, Борис держал её за волосы, кровь капала с её подбородка на пол. Дубинки на поясах откормленных людей, одетых в чёрное, резво скалились в сторону музыканта.

— Знаешь, — Капитан заговорил как-то совсем иначе. — Ты сбежал тогда, на корабле, но не сбежишь сейчас. Помнишь, как ты вцепился в мою ногу, как чуть не задел меня выстрелом? А я всё помню. Ну, начинаешь улавливать суть? Я тебя с самого начала приметил, как только мы встретились. Ещё тогда, когда ты взял скрипку. Хозяин вручил её тебе и ты заиграл, ох, и всё-таки какого талантливого исполнителя мы теряем. И ещё тогда я думал, как с тобой поудачнее расправится. А потом вдруг обнаружил в списках твою фамилию. Я её запомнил по тем билетам, которые вытащил из кармана у твоего отца. Ох, как же приятно было топтать лицо твоей матери, ну просто блаженство.