Город

Она прислушалась к себе и поняла, что мужик ей по-прежнему не нравится. Невзирая на спасение жизни.

– Спасибо, – сказала она, постаравшись, чтобы прозвучало сердечно. И заново огляделась. – А где Индаро?

– Да жива она, жива. Во-он там сидит…

Он указал на запад, и Дун в самом деле разглядела Индаро, склонившуюся над пострадавшим. Дун помахала ей рукой. Индаро тоже увидела ее и кивнула.

Северянин уже отвернулся.

– А друг твой где? – спросила Дун.

– Не знаю. Хочу пойти поискать.

– Ты ранен… – Она увидела у него на руке кровь.

Рыжий мельком глянул на свою руку и передернул плечами.

– Я тебе помогу друга искать, – предложила Дун, охваченная желанием хоть как-то помочь.

Он вновь пожал плечами. Потом кивнул:

– Он отзывается на имя Малачи.

– А тебя как зовут?

– Ловчий.

Дождь успел прекратиться, вода отступала на глазах. Река, похоже, возвращалась в берега. Всюду, сколько хватало глаз, виднелись тела – мертвые и полумертвые, раненные, сбитые с толку внезапной напастью. Там, где поглубже, плавали трупы людей и лошадей. Их медленно уносило на север, в сторону реки. Кто еще держался на ногах – шли вброд, пытаясь добраться до относительно сухих мест. На возвышенности, где стояла Дун, становилось все многолюднее. Кто-то уже влез на плоские вершины валунов и распростерся там ни жив ни мертв. Все выжившие были с головы до пяток в грязи и почти все покалечены. Стихия потрепала их не хуже любой битвы.

Дун пустилась в путь среди тел, вглядываясь в лица мертвых и живых, пытаясь найти северянина по имени Малачи. Сумеет ли она узнать его, даже если найдет? На каждом были такие слои грязи, что черты не вдруг разберешь. Помнится, Малачи был седым и коротко стриженным, он носил разновидность алой формы, принятую у северян, дополненную бисерным поясом, а на камзоле была меховая отделка…

Скоро она наткнулась на знакомую женщину: та еле шевелилась, того и гляди утонет. Дун оттащила ее туда, где было повыше, и тогда только заметила, что ноги у той раздроблены. Дун села подле нее и держала ее за руку, пока та умирала. Потом встала и направилась дальше. Воздух постепенно очищался, зона видимости расширялась. Вскоре Дун шагала уже по твердой земле, а чуть позже нашелся и Малачи. По виду целый и невредимый, он накладывал другому солдату на ногу импровизированный лубок. Раненый, мальчишка едва ли шестнадцати лет, все не приходил в себя.

– Живой хоть? – спросила она, опускаясь рядом на корточки.

– Вырубился от боли. – Малачи поднял глаза. – Перелом скверный такой… – Разогнул спину и вздохнул. – Чего доброго, от заразы помрет.

– Тебя Ловчий искал.

– Мамочка заботливая, – хмыкнул Малачи. – А ты что, и ему прислуживать подрядилась?

Он встал и начал озираться, словно выискивая других пострадавших.

Краска бросилась Дун в лицо. Понятно, он шутил, но она чувствовала себя задетой. Потом вспомнила, что Малачи, вообще-то, славился отсутствием чувства юмора, и выдавила кривую улыбку.

И в это время вдруг стало совсем тихо. Смолкли все звуки, и без того приглушенные грязью. Все замерло. Дун увидела, как Малачи застыл и оглянулся. Он смотрел прямо на нее, его губы двигались. В первое мгновение она ничего не смогла разобрать, но потом услышала нечто запредельное:

– Полезли!

Она повернулась в южную сторону и увидела надвигающийся строй. Синяки шли в атаку по мелководью, грязная вода сдерживала их движение, но совсем остановить не могла. Некоторое время Дун просто таращила глаза, не в силах поверить. Атакуют? Как? Каким образом? Их ведь тоже смыть могло? Потом она стала озираться, не видно ли где меча. Все оружие было глубоко погребено в воде и грязи. У Дун остался при себе только нож на поясе.

Синяк, выскочивший далеко вперед, первым бросился на нее, вопя боевую песню и целя в ребра копьем. Однако он был не очень проворен, его ноги вязли в густой скользкой грязи, и Дун легко уклонилась от острия. Нападающий врезался в нее всем телом, и она всадила нож ему под нагрудник, а потом что есть силы рванула в сторону. Он стал валиться, и она выдернула меч у него из ножен.

Это оказался палаш, слишком тяжелый для нее. И слишком длинный. Ну да выбирать не приходилось. Она поудобнее перехватила обеими ладонями рукоять и сама устремилась на супостатов. Набрала полную грудь воздуха и разразилась пронзительным переливчатым улюлюканьем, по которому ее узнавали в бою. Малачи быстро покосился на нее и расплылся в улыбке. Он держал по мечу в каждой руке.

Синекожие лавиной насели на них.

В подобных сражениях Дун еще не приходилось бывать. Все происходило невероятно медленно. Обе стороны тяжело вспахивали ногами липкую жижу. Правда, синяки удивительно быстро сумели вооружиться и построиться для атаки, а воины Города шарили на дне, судорожно отыскивая мечи, нагрудники, шлемы и копья, между тем как враги были уже совсем рядом…