Город

Он чувствовал себя получше, но все равно был не в силах выйти наружу. Лежать в кровати просто так ему было скучно, поэтому Мазай взял книжку, которую ему выдала его гуру, и начал ее листать. Книжица местами была достаточно занятна. Называлась она «Алмазная сутра». Конечно, там было много банальностей и обычного для таких книг бреда, но и интересные места попадались. Эти занятные места Мазай зачитывал вслух, а зайцы собирались кружком и вроде как слушали.

Дед, воодушевленный вниманием, отпускал свои комментарии и приводил случаи из жизни, чтобы зайцам было понятнее.

Лежа в кровати, он провел дня четыре уж точно, а может и больше. Временами у него был такой жар, что ему казалось — от смоченной тряпочки, лежавшей у него на голове, поднимается пар. Откуда взялась эта тряпочка, тоже был вопрос — сам дед не помнил, чтобы за ней ходил. Но не зайцы же ее принесли? За время болезни книжку Мазай успел прочитать раза три, так что зайцы должны были уже неплохо усвоить материал. Может, они решили применить принципы на деле, потому что кроме них намочить тряпочку было некому.

Когда, наконец, болезнь отступила, Мазай был так слаб, что идти лесом один не решился. Тем более, что вода еще не до конца спала. Зайцы, правда, предано заглядывали ему в глаза, когда он пытался встать. В их взглядах читалось предложение проводить до дому. Скорее всего, решил Мазай, это у него просто какие-то странные осложнения после болезни — мерещится не пойми что.

В результате, в ретритной избушке он провел на несколько дней больше положенного. Ворча и сокрушаясь о непредвиденных расходах — теперь ведь и дополнительные дни придется оплачивать, — Мазай все же ушел домой. Зайцев он выпустил в лес, а избушку запер, во избежание. А то было у него подозрение, что зайцы, привыкшие к комфорту, узурпируют домик в его отсутствие.

В Городе жизнь его вошла в привычную колею, и о зайцах он почти и не вспоминал. По утрам и вечерам мел улицы, днем ходил на занятия. О том, как он спасал зверюшек, Мазай даже никому и не рассказал — побоялся, что засмеют. Ну надо же — нашелся защитник леса — спас зайцев, а сам слег с простудой! За дополнительные дни в избушке он заплатил, но сказал, что просто решил побыть там подольше, так как ему в лесу понравилось. Тишина и покой, видите ли, для медитации самое оно.

А потом он о зайцах вообще забыл, потому что в самом Городе стали твориться странные вещи. У Мазая был друг, печник, с которым они по вечерам любили сыграть в шахматы партию-другую. У друга была дочь. Не родная, конечно, досталась тому пятилетним ребенком. Дочь была девушкой необыкновенной — прилежной, послушной, усердной, доброй, сострадательной и дальше по списку. Кажется, вообще не было добродетели, которую нельзя было этой дочери приписать. Отец на ребенка не мог нарадоваться, Мазай уже был наслышан о том, как тому повезло — и по дому дочь помогала, и деньги зарабатывала, и жизнь с ней была не жизнь, а сплошное счастье. А потом к дочери пришел странный посетитель. Какой-то мальчик в красном, у которого на голове был золотой обруч, а запястья и голени охватывали золотые браслеты. Ребенку было не больше двенадцати-четырнадцати. Дочь вначале обрадовалась его приходу, радостно и уважительно его приветствовала. Даже с каким-то благоговением, будто увидела не ребенка, а живое божество. Потом они надолго уединились в ее комнате. Больше мальчика никто не видел. Дочь вышла из комнаты только вечером, была вся какая-то бледная и нервная, наскоро поужинала, сказала, что у нее болит голова, и убежала к себе. Даже посуду не помыла.

Отец удивился такому поведению — обычно она, даже когда болела, от помощи отказывалась и за всеми ухаживала. Поэтому он решил, что дочери, должно быть, и правда нехорошо.

Вечером он к ней постучал, но ему не открыли. Отец решил, что она уже спит. Наутро вроде все вошло в привычную колею — дочь, хотя и была бледна, вела себя как обычно. Про того мальчика она говорить отказалась.

Мазай с другом долго обсуждали странного посетителя, но ничего так и не поняли. А потом Мазай, наконец, собрался проведать своих зайцев — все же их дальнейшая судьба не была ему безразлична. Они ведь, небось, привыкли к теплу и уюту избушки, а теперь снова должны жить в холодном мокром лесу. Да и вдруг наводнение еще не кончилось? Может, опять нужно ехать спасать бедных мокрых зверьков? Мазай взял с собой одеяло потеплее — заворачивать мокрых зайцев, — килограмма два морковки и большой кочан капусты и пошел.

Сделал он это очень хитро — своей наставнице ничего не сказал, чтобы за избушку не платить. А чего там платить — Мазай знал, что туда никто в следующие дней пять точно не пойдет. Так что и вреда никакого никому не будет.