Город

- На тот старый дом, - сказал он. Дядя Гэвин молчал. - На усадьбу Старого Француза. - Дядя Гэвин молчал. - Ну, где зарыты деньги. - И тут дядя Гэвин понял: ведь во всем Миссисипи и даже на всем Юге нет ни одного старого плантаторского дома довоенных времен, с которым не была бы связана легенда о деньгах и серебряной посуде, зарытых в саду, чтоб спасти их от янки, - на этот раз речь шла о разрушенном доме, который принадлежал Уорнеру, а в старину господствовал над деревушкой и дал ей свое имя, откуда и пошло название Французова Балка. Во всем был виноват Генри Армстид, это он вздумал расквитаться со Сноупсом за лошадь, которую тот техасец ему продал, а он, гоняясь за ней, сломал ногу. - Или нет, - сказал Рэтлиф, - я тоже виноват, как и всякий другой, как и все мы. Отгадать, на что Флему эта старая усадьба, которая торчит у всех на глазах, было не так-то просто. Я не о том говорю, зачем Флем стал бы ее покупать. Я о том, зачем он взял ее даром. Когда Генри стал ходить за Флемом по пятам и следить за ним и выследил наконец, что он копает в старом саду, то ему. Генри, не пришлось долго убеждать меня поехать туда назавтра и своими глазами убедиться, что Флем там копает.

- А когда Флем наконец бросил копать и ушел, вы с Генри вылезли из кустов и тоже принялись копать, - сказал дядя Гэвин. - И нашли. Нашли часть клада. Но этого было вполне довольно. Ровно столько, чтобы вы, едва дождавшись рассвета, бросились к Флему и обменяли свою половину ресторана на половину усадьбы Старого Француза. И долго вы с Генри еще потом копали?

- Я-то бросил на вторую ночь, - сказал Рэтлиф. - Как только сообразил да поглядел на эти деньги повнимательней.

- Так, - сказал дядя Гэвин. - На деньги.

- Мы с Генри откопали серебряные доллары. Среди них были и старые. Среди тех, что достались Генри, был один, отчеканенный почти тридцать лет назад.

- Понятно. Он, выходит, подсыпал вам золотишко в песок, как делают старатели, - сказал дядя Гэвин. - Старо как мир, и все же вы попались на эту удочку. Не Генри Армстид, а вы.

- Да, - сказал Рэтлиф. - Это почти так же старо, как тот платок, что уронила тогда Юла Уорнер. И почти так же старо, как дробовик дядюшки Билла. - И больше он тогда ничего не сказал. А еще через год он остановил дядю Гэвина на улице и сказал:

- Если суд ничего не имеет против, Юрист, я хотел бы внести поправку. Я хочу переменить "тогда" на "все еще".

- "Тогда" на "асе еще"?

- В прошлом году я сказал: "Платок, что уронила тогда миссис Флем Сноупс". А теперь я хотел бы переменить это "уронила" на "все еще роняет". Я знаю одного человека, который все еще не прочь его поднять.

А Сноупс за полгода не только выпер из ресторанчика компаньона, но и самого его там уже не было, а его место за грязной стойкой и в парусиновой палатке занял другой Сноупс, засосанный из Французовой Балки той пустотой, которая образовалась от продвижения первого, - он просочился сюда тем же способом, каким, как сказал Рэтлиф, они заполонили всю Французову Балку, сплошным потоком: каждый Сноупс на Французовой Балке поднимался на одну ступень, оставляя за собой свободное пространство для следующего Сноупса, который являлся неизвестно откуда и занимал его место, и без сомнения очередной Сноупс уже был там, хотя Рэтлиф еще не успел съездить туда и убедиться в этом.

Теперь Флем с женой арендовали домик на окраине города и Флем стал смотрителем городской электростанции, которая приводила в действие водокачку и давала городу ток. Сначала мы просто остолбенели; и не оттого, что Флем получил место, до этого мы тогда еще не дошли, а оттого, что мы до тех пор и не подозревали, что есть такое место, что существует такая должность в Джефферсоне - смотритель электростанции. Потому что с электростанцией - с котлами и машинами, которые приводили в действие насос для водопровода и генератор - управлялся старый моторист с лесопилки по фамилии Харкер, а за генератором и городской электросетью следил тогда электротехник, которому город платил по контракту, и все шло как по маслу с тех самых пор, как в Джефферсоне появились водопровод и электричество. И вдруг неожиданно на электростанции потребовался смотритель. И так же неожиданно, в то же самое время, какой-то чужак, который не прожил в городе и двух лет и (как мы думали) сроду не видел электрической лампочки до того самого вечера два года назад, когда приехал сюда, стал смотрителем.