Город Антонеску. Книга 1

Общая численность бойцов еврейских отрядов неизвестна, но отдельный отряд мог включать до тысячи человек.

Настоящая армия!

Основной задачей этой добровольческой армии была защита еврейского населения от погромов. А в остальном «за» и «против» кого они воевали – дело темное.

Скорее всего, по обстоятельствам: и «за» и «против» за тех и за других. Причем, и «те» и «другие» при надобности использовали евреев, а потом стремились от них избавиться: отряд разоружали, а командира ставили к стенке.

Так, в апреле 1919-го, когда банда атамана Григорьева, примкнувшая к большевикам, вошла в Одессу, отряд, во главе которого стоял «король Молдаванки» Мишка Япончик, влился в Красную армию. Но через два месяца, в июле того же года, отряд разоружили, а самого Япончика расстреляли.

Аналогичным образом поступали и белые. В сентябре 1919-го, когда они на время заняли город, евреи сделали попытку восстановить свой отряд. Белые воспротивились, но вдруг совершенно неожиданно «предложили» всем уцелевшим бойцам-евреям «убираться из Одессы».

И они «убрались».

23 ноября 1919 года корабль под названием «Руслан», на мачте которого развевалось бело-голубое знамя, вышел из одесского порта, держа курс на Палестину.

У каждого из пассажиров этого корабля было выданное Одесским палестинским комитетом удостоверение, подтверждающее, что данная личность является «палестинским беженцем», а посему имеет полное право на «возвращение на родину». И когда 11 декабря 1919-го «Руслан» бросил якорь в Яффо, на землю своих предков сошли прибывшие из Одессы 650 «палестинских беженцев».

Среди них был поэт Хаим-Нахман Бялик, профессор Новороссийского университета Иосиф Клаузнер, идеолог сионизма Ахад Ха-Ам и многие, многие другие, не менее известные люди.

А еще были там две молодые девушки. Они ничего не успели еще совершить, но каждой из них была уготована здесь своя необычная судьба.

Одна из них, рыжеволосая и синеглазая, это Рая Блувштейн. Она будет писать стихи, так странно похожие на стихи Ани Горенко, известной миру под именем Анны Ахматовой.

Вторая – худенькая и черноглазая, с гладко зачесанными волосами – это Роза Коэн, будущая мать премьер-министра Израиля Ицхака Рабина.

А еще в тот день с борта корабля «Руслан» сошли на берег более 500 бесстрашных и хорошо вооруженных одесских парней. Эта «вооруженная до зубов» боевая дружина станет основой подпольной организации «Оборона» – «ХаХагана», которая вскоре преобразуется в «Армию обороны Израиля» – «Цва Хагана ле Израэль».

Так что панический страх Антонеску перед «вооруженными до зубов жидами», так же, как страх его перед десантом, имел под собой вполне реальную почву.

Ну вот, теперь все стало гораздо более понятно.

Понятно, почему Антонеску не поехал в Одессу сам, а послал туда Алексяну.

Действие шестое: «Окончательное решение» по-румынски

«Шефу Полиции безопасности и СД Обергруппенфюрер!

Искренне благодарю Вас за приглашение на конференцию по поводу окончательного решения еврейского вопроса, которая состоится по адресу: Берлин, Ам Гроссен, Ванзее 56/58… Хайль Гитлер! Ваш Хофман».

Из письма главы управления СС по вопросам расы группенфюрера Отто Хофмана, 4 декабря 1941 г.

Еще до «Ванзее»

Транснистрия, 30 августа 1941 г. Полдень

Кажется, целая вечность прошла с той дикой ночи на Дальнике, когда багровое зарево горящих амбаров опаляло бесчувственное небо, а надсадный треск пулеметов сливался с криками сжигаемых заживо людей.

На рассвете всех тех, кого не успели уничтожить, всех тех, кому «не хватило места» во рвах и амбарах, согнали с могильных плит, где они провели ночь, построили в некое подобие колонны и погнали…

Это была та самая колонна, в которой шел Янкале со своей мамой, та самая колонна, из которой они, к счастью, сумели выбраться.

А колонну погнали дальше…

Длинной была колонна, очень длинной. Фактически даже несколько отдельных колонн, или, как называли их румыны, «конвоев».

Нет, конечно, евреи не знали, куда их гонят. Не знали, что путь их будет далек и долог – около 150 километров на север – в Транснистрию…

Но почему в Транснистрию?

Зачем такая морока?

Не проще ли было прикончить их здесь же, на месте, всех сразу?

Убить, и дело с концом?

Нет-нет, не так это было просто.

После бойни на Дальнике в живых осталось более 50 тысяч человек.

Вдумайтесь только: 50 ты-ся-ч!

Целый город!

Немудрено, что для них «не осталось места» во рвах и амбарах, в которых и без того было уже более 20 тысяч трупов.

Ну, и что было делать с этими, оставшимися в живых?

Как единовременно убить 50 тысяч человек?

Не сбросить бомбу в ночи на спящий 50-тысячный городок.