Город без имени

Высокий птицечеловек с белым оперением что-то втолковывал скептически настроенному ворону, стоя спиной ко мне, и потому не замечая. И только увидев ехидный блеск в глазах собеседника, он оглянулся.

Судя по испуганному выражению клюва – узнал.

– Так, – задумчиво сообщил я, облизываясь, – сейчас я кем-то буду обедать…

Птицечеловек определенно поверил.

– Э-это не очень хорошая идея, – слегка дрожащим голосом сообщил он. – И вообще, мне пора…

– Стоять! – взъерошился я, выпуская когти, но, увы, он скорость набрал быстрее, нырнув за поворот. Я бросил взгляд вслед, потом на дверь столовой, откуда так аппетитно пахло… ну, ладно, тайфун с ним.

Но все же для порядка заорал вслед:

– И чтоб при следующей встрече наконец отдал зарплату за три месяца! Счетовод ощипанный!

Главу нашей бухгалтерии не любит никто. А я – особенно.

– Меньше пропадать на заданиях надо, – хихикнул Килаль. – Получку пропускать не будешь.

– На себя посмотри, колибрин сын, – отозвался я. – Сам исчезаешь на недели, причем даже не по делу.

– Мне простительно, я все равно самый быстрый, – гордо заявил Килаль.

Ворон – Аркор его зовут, работает в архиве, – насмешливо каркнул. Я мрачно покосился на него и прошел в столовую.

После обеда можно и за новое дело приниматься. Как дед говорит: «Голодное брюхо к заданию глухо».

Я отнес квитанцию Рохажа в отдел курьеров и получил взамен продолговатую коробку с прилепленным адресом. Попытка прочитать его на месте провалилась, так что пришлось сунуть посылку в сумку и топать на балкон. Там, при ярком свете, будет полегче… было бы…

Если б не почерк, мистраль ему поперек! Такое чувство, что писали… не знаю чем! Хвостом. Отмороженным. Причем таким, какой у меня самого – с иглами.

Наконец разобрал… Дориан Эвалль, живет на Одинокой улице, в Дневном же, только вроде на окраине. Гм, и зачем именно я понадобился?

Ладно, на месте разберусь.

Пролетая мимо верхних этажей, я услышал рокочущий бас шефа, вопрошавшего: «Разве у вас было недостаточно времени? Разве нельзя было приложить больше усилий?»

Обычная его манера речи, иначе шеф не изъясняется. Он даже официальные документы сплошными вопросами пишет.

Поймав сильный теплый поток, я скользнул к окраинам, слегка прикрыв глаза; все равно в здешнем небе я каждое облачко знаю, так что…

И едва увернулся от десятка стремительно пронесших птиц, наперебой что-то обсуждавших. Ну вот куда они, не разбирая ветра, ломятся?! Видят же – мантикора по делам летит, никаких правил воздушного движения не соблюдают!

Через пару часов, озадаченно кружа над городом, я начал понимать, почему задание спихнули именно на меня. Улица и дом эти – тайфун ведает где, так просто не отыщешь. Другой бы уже потащил коробку обратно… но, извините, я так не могу. Мне поручено – я и сделаю, не будь я Мэйверт!

Я опустился на ближайшую крышу и попытался сообразить, где же адресат умудрился поселиться. Дом номер один, так что в самом ее начале… Нет, надо было с Аркором посоветоваться, он-то каждую улочку, которая старше года, знает.

Из окна позади гневно залаял чей-то пес. Я, не оборачиваясь, махнул хвостом, с врожденной меткостью ветроловов вогнав в оконную раму с полдюжины длинных игл. Лай мигом стих. Вот и умница.

Но где же эта Одинокая улица-то? А хотя… кажется, знаю! Надо только подумать как те, кто по земле ходят, и все ясно становится!

Я сорвался с крыши, почувствовав крылом сильный поток. С легкостью развил скорость, промчавшись под аркой, соединяющей две белые башни, взмыл вверх, обогнув тройную корону шпилей…

А затем снова скользнул вниз – прямо к высокому дому, стоявшему на углу, и умудрившемуся оказаться как бы в стороне от улиц.

Конечно. Одинокая улица, дом первый, он же единственный. Просто стоит так, что сверху зазор между ним и улицами не очень-то заметишь.

Так, этаж седьмой, квартира – тоже седьмая, получается, что…

Я вцепился когтями в массивный деревянный карниз и постучал лапой по стеклу, разглядывая просторную комнату внутри (беспорядок изрядный). Никто не отозвался, и я постучал снова, так, что окно затряслось.

Вот теперь услышали. Из соседней комнаты появился высокий человек с каштановыми волосами; руки перепачканы краской. Художник, что ли?

При виде меня он удивленно поднял брови, но окно открыл (внутрь, к счастью).

– Служба доставки и почты «Сфинкс и другие», – с некоторым раздражением представился я. Все-таки у шефа самомнение высшего уровня. – Вам посылка, распишитесь.

– Сейчас, – Эвалль отошел от окна. – Заходите, пожалуйста.

– Благодарю, – я влез внутрь и вытащил из сумки коробку с квитанцией.

– А, от сестры! – весело улыбнулся художник, только бросив взгляд на адрес и расписываясь. – Она мне давно обещала новые кисти прислать.

– Она врач? – мрачно осведомился я.

– Да, и очень хороший.

– Заметно!

– Папа, это от тети Мэйлин? – в дверях объявился мальчик лет семи, сразу за ним – девочка, того же возраста. Похожи на отца и друг на друга как лучи солнца.

Теперь понятно, почему в комнате такой разгром.

– Ой… – восторженно выдохнула девочка, смотря на меня. – Котик…