Город без имени

– Осторожнее, – предупредил я, глядя как кейан Эллерта потянулась к телевизору. – Многие такие устройства прямой магии не выносят.

– Извини, – смутился Ка-Лен, возвращая лапу ауры обратно.

– Алвейт! – раздался голос из соседней комнаты. – А это что?

Я заглянул в библиотеку: Сэллет стояла у стола, задумчиво листая… о. Белую книгу с золотым солнцем на обложке.

– Она на самом видном месте стояла, – сообщила тэйи, поднимая взгляд, – я и взяла посмотреть. Что это?

Сэллет вновь взглянула на страницы, прочитав нараспев:

– «О сияющий над миром, молю тебя о пролитии золотых лучей на детей Твоих. Да взойдут посевы под взором Твоим, да обретут люди покой под десницей Твоей. Да воссияет в веках слава Твоя…»

Со вздохом я подошел, мягко взял у нее книгу и вернул на полку.

– Это из очень давней и прежней жизни. Сборник молитв Солнцу.

– Я поняла, – кивнула тэйи. – А что, ты был солнцепоклонником?

– Я же сказал – давняя и прежняя жизнь, – напомнил я. – Сэллет, сейчас это совершенно не важно.

В ответ прозвучало задумчиво-неопределенное «О…»; не думаю, правда, что она правильно меня поняла. Интересно, что подумала? Может, о разрыве с родным миром и верой? Или о чем-то похожем?

Неважно. Все равно почти наверняка ошиблась. Все ошибаются, даже тигр-детектив Андрао с его замечательным нюхом на обычное и сверхъестественное.

Часом позже мы расстались: близнецы сообщили, что хотели зайти к Клотии. Сочувствую лучшей портнихе Вечернего сектора: у нее меньше терпения, чем у меня.

Ка-Лен умчались по улице, все так же легко взмывая по стенам и пробегая по карнизам, а иногда и просто пролетая с пару десятков метров над мостовой. А я неспешно пошел вдоль домов, любуясь тем, как лучи несуществующего солнца играют на стенах. В Дневном секторе многие украшают дома тонкими узорами из камня или металла; у меня самого такой есть под окном кабинета.

Почему-то вид Сэллет с книгой в руках заставил припомнить старые времена. Мог ли я тогда предположить, что окажусь за гранью своего мира? Или что начну помогать другим освоиться в городе? Он же и мне самому долго казался чужим.

«Судьба есть у всех – от насекомых до богов, но нельзя предсказать даже уготованное насекомым», – пришли на ум слова одного давнего знакомого, и я лишь усмехнулся. Стоит поверить. Он-то отлично разбирался и в судьбе, и в течении времени.

Кстати…

Я остановился на углу, посмотрев на собственный рукав. Костюм в порядке, а вот о новом плаще я давно уже задумывался – старый совершенно износился. Когда я научусь заменять вещи раньше, чем они совершенно выйдут из строя? Наверное, никогда. Чем дольше вещь у меня в доме, тем тяжелее мне ее выкинуть – кажется предательством.

Надо будет тоже к Клотии зайти. Надеюсь, близнецы ее не заговорят…

Стоп!

Уже собираясь шагнуть за угол, я застыл на месте. А ведь по той улице, по которой они рванулись, в Вечерний сектор никак не дойдешь – только делая очень большой крюк. Что-то мне подсказывает, что Ка-Лен не собирались городом по пути любоваться.

А что в той стороне? Что там может быть им интересно?

Сказанные всего пару часов назад слова Эллерта эхом отдались в сознании, и я сорвался с места, едва не сбив с ног пожилого полного барсука в макинтоше.

Когда надо, я умею двигаться очень быстро. Не со скоростью молнии, конечно, но быстрее многих жителей города. Я ведь шел и размышлял всего минут пятнадцать-двадцать. Они не могли за это время убежать далеко. Или же могли?

Я обогнул удивленно взъерошившего перья птицечеловека; память некстати подсказала, что уж добираться до заранее известного им места назначения Ка-Лен умеют за считанные минуты.

Резкая остановка чуть не заставила сердце вырваться из груди; глубоко вздохнув и успокоив дыхание, я завертел головой.

Близнецов нигде не видно. Но это еще мало что значит… о!

У соседнего дома на скамье расположился с кружкой в руке желтоглазый человек в серой куртке; длинные лохматые волосы почти с ней сливались.

– Викран! – подскочил я к нему. – Ты не видел тут двух близнецов? Светлые волосы, светлая же одежда, изменчивая аура?

– Пахнут медом, ветром и желанием свернуть себе шею? Видел, – лениво сообщил волк-оборотень. – Вот они меня не заметили. Осмотрелись, и юркнули туда.

Он небрежно показал в сторону.

Этого я и боялся. Отодвинутая каменная крышка, черный провал – один из немногих в Дневном секторе входов в подземелья, способных пропустить человека. И они туда наверняка спустились.

Как хорошо, что нет такой темноты, в которой бы я не видел.

Я спрыгнул в темноту; высота оказалась небольшой, от силы пара метров. Поморгал, заставляя глаза привыкнуть к отсутствию света; стоило сделать пару шагов – и меня окружила полная темнота, свет, падавший из люка, угас.

Не люблю подземелья.

Хорошо, что здесь только один коридор, но обычно они быстро раздваиваются. Хотя бы направление понятно.

Я осторожно двинулся по гладким плитам, мимолетно задумавшись о том, кто и когда их здесь положил. Похоже, в городе об этом уже мало кто помнит.

Так и есть, развилка! И все те же плиты, на которых следов не остается.