Город без людей

— Распутничает?

— Э, аллах его знает...

А в этот момент подручный пекаря Хамди, купив в кассе билет, входил в фойе кинотеатра «Атлас синемасы».

Девушки-билетерши предоставили его самому себе. Хамди непринужденно, вразвалочку прошел мимо кресел «люкс» и свернул налево к экрану.

Но как странно!.. Что происходило в кинотеатре? Разряженные дамы и господа в дорогих костюмах сидели в первых рядах вместе с парнями в рваных рубахах и неопрятными девицами.

Хамди испуганно огляделся. Кресла «люкс» пустовали, а в передних рядах почти не было свободных мест. Пришлось повернуть назад. Не успел Хамди сесть в одно из кресел, как свет погас. На сцену вышли два полуголых человека, вытащили стол, взгромоздили на него пирамиду из скамеек и принялись выделывать всевозможные акробатические трюки.

Представление захватило Хамди. Он восхищенно смотрел на акробатов, забыв обо всем на свете — и улицу Акарчешме, и новорожденного внука старого Каюма, и квартальную кофейню, и песни, доносившиеся из дома слесаря Хайреттина.

Аттракцион кончился. Вспыхнул свет. В зале поднялась невообразимая кутерьма. Разряженные дамы и господа в дорогих костюмах, захватившие передние ряды на время представления, бросились к своим местам «люкс».

Не успел Хамди опомниться, как увидел, что сидит между молодой дамой и пожилым господином. Он хотел подняться. Его охватил ребячий стыд. Хамди потерял способность двигаться. Ему почудилось, будто он прибит к креслу гвоздями. Бедняга съежился, с нетерпением ожидая, когда опять погаснет свет.

Пожилой господин смерил его презрительным взглядом и улыбнулся даме.

«Ах, старый пес! — подумал Хамди. — Я дал ему повод окрутить бабенку... Видно, сегодня мне придется держать для них подсвечник...»

В передних рядах его сверстники кричали, шумели, хлопали друг друга по затылку, курили сигареты. Хамди им так завидовал! Как бы он хотел сидеть среди них! Ах, скорей бы тушили свет!

Пожилой господин достал из кармана флакон одеколона, смочил платок и что-то сказал по-еврейски своим соседям. Раздался смех. Молодая дама справа от Хамди сидела неподвижно, уныло глядя на экран.

Хамди понял, что дальше так продолжаться не может, вскочил с места и молнией пронесся мимо молодой дамы. Голова кружилась, словно он только что выпил литр ракы.

— Ох-х-х!..

Молодая дама потрясла ногой, на которую наступил Хамди, бросила взгляд на пожилого господина, улыбнулась. От унылого настроения не осталось и следа. Пожилой господин тоже ответил ей улыбкой. Затем осторожно перевернул флакон с одеколоном и побрызгал кресло, в котором сидел Хамди.

Едва начался фильм, девушка-билетерша привела на освободившееся место молодого человека в парчовом галстуке. Получив на чай, она выбежала в вестибюль и обратилась к одной из своих подруг, ожидавших запаздывающих зрителей:

— Марика, я пошла! У меня свидание с Христо.

Марика улыбнулась: «Ах, эта Эленича!..»

— Хорошо.

— Вот программы, возьми... Завтра я, возможно, не поспею к утреннему сеансу...

Марика опять улыбнулась:

— Передай привет Христо. Слышишь?

Эленича сорвала с себя рабочий передник. Она была счастлива.

— Хорошо, передам.

— Приведи его как-нибудь вечером в кино.

— Ты с ума сошла! Что мне здесь с ним делать?

Марика расхохоталась: «Ах, эта Эленича...»

Эленича не вышла, а выпорхнула на улицу.

Ослепительно сверкали витрины магазинов. Девушка запрокинула голову. На маленьком квадрате неба, венчающем крыши многоэтажных домов, мерцали звезды.

Наверно, Христо поведет ее в сад «Тэпебаши».

Да, это был чудный вечер! Город императора Константина[102] наслаждался звездной весенней ночью.

На углу улицы, которая вела к Тарлабаши, стоял молодой человек. Прислонившись спиной к стене, он наблюдал за проходившими женщинами. Глаза их встретились. Сердце у Эленичи сжалось. Молодой человек опытным взглядом окинул ее плечи, талию, бедра и прошептал:

— Хороша...

Эленича свернула за угол. Он за ней. На улице, ведущей к Тарлабаши, почти не было прохожих.

В одном из переулков Эленича остановилась перед стареньким домом с облупившейся штукатуркой. Молодой человек прибавил шагу и смело вошел вслед за ней в подъезд. Здесь было темно и тихо.

— Сумасшедший! Что тебе здесь надо?

Молодой человек молча схватил руками голову Эленичи и притянул к себе. Впился ртом в ее тонкие пунцовые губы. Девушка прижалась к холодной стене подъезда. Ее стройное тело сладострастно затрепетало. Поцелуй был долгим. Эленича не сопротивлялась. Она сама с желанием отдавалась этим пахнущим вином губам.

Наконец Эленича оттолкнула его и воскликнула:

— Фу, пьяница!

Он рассмеялся.

— Ты мне очень понравилась... Очень...

— Ладно, убирайся! Сейчас должен прийти мой жених...

— Значит, ты сегодня занята?

— А ты думал, я тебя буду ждать?

— Тогда завтра вечером?..

— Нельзя. Завтра меня здесь не будет.

— Ну послезавтра, а?

— Ох, господи! Я говорю, сейчас придет мой жених. Умереть можно...

— Во сколько мне прийти?

— В десять...

Молодой человек еще раз притянул к себе Эленичу и жадно поцеловал в губы. Опять рассмеялся. Какой у него был приятный смех! Затем, не оборачиваясь, двинулся к двери, вышел из подъезда и исчез в темноте.