Город без людей

Вздрогнув, прапорщик отогнал от себя рассуждения. «Не знаешь, что делать — поступай по уставу!» — вот первая и главная армейская мудрость. Про собак в уставе ничего не писано, но на то он и устав, чтобы быть универсальным. На гарнизон совершено нападение — это факт. Есть потери — тоже факт. А были ли это собаки, морские свинки или маленькие зелёные человечки — дело десятое. Задача военного — доложить командованию, занять оборону и ожидать приказа. По идее, старшим по званию среди уцелевших был Миша — он и должен принять командование. Но субординация для Боруха никогда не была на первом месте. Надо сказать, что старший прапорщик Мешакер переквалифицировался в каптерщики относительно недавно, но информацией относительно его сложной военной биографии владел только покойный ныне героический подполковник. Даже его личное дело, которое хранилось в штабном сейфе, представляло из себя лишь образец скучной бюрократической фантастики. Поэтому он отнюдь не собирался ставить жизнь свою и личного состава в зависимость от приказаний зеленого, как огурец, младшего лейтенанта. Впрочем, Миша Успенский совершенно ошалел от происходящего и тихо сидел на столе в оружейке, вовсе не пытаясь принять командование. Устремлённый вовнутрь взгляд, отрешённое выражение лица и напряжённая поза — типичный синдром «боевого шока», который переживают почти все, побывавшие в первом серьёзном бою. Потом это проходит — если дожить. «Сейчас бы водки стакан ему накатить…» — подумал Борух. Однако чего нет, того и взять негде. Борух хорошо разбирался в шоковых состояниях — если лейтенанта не привести в чувство, то боец из него будет никакой. Младший состав перенёс первое боестолкновение гораздо легче — сержант Птица перематывал бинтами руку Сергееву, который, шипя и матерясь, свободной рукой пытался стереть подсыхающую кровь с лица, а ефрейтор Джамиль Алиев, прислонившись к стене, держал под прицелом разбитые окна казармы. Руки его слегка дрожали, но лицо было спокойным.

— Товарищ младший лейтенант! — обратился Борух нарочито официально.

— Да? — Успенский все ещё пребывал в шоке, и реакция его была вялой.

— Бой ещё не окончен, мы получили только временную передышку. Надо принимать решение, что делать дальше.

На какие-то разумные предложения со стороны лейтенанта прапорщик не рассчитывал, но, если мозги у него заработают — это уже полдела. В таком заторможенном состоянии Миша годился только на собачьи консервы.

Лейтенант огляделся, как будто заново оценив обстановку. Видно было, что никаких идей у него нет, за исключением сильного желания проснуться и увидеть, что весь этот кошмар ему приснился. Да, к такому в училищах не готовят… К счастью, он оказался достаточно самокритичен, чтобы это признать.

— У вас есть идеи, прапорщик?

— Есть. Надо связаться со штабом округа и сообщить о ситуации.

— Но центр связи повреждён, сотовые у нас не берут…

— На складе стоит КШМ, там коротковолновая радиостанция. Связаться можно хоть с Австралией.

Лейтенант явно оживал — в глазах появились отсветы мыслей. И первая мысль была очевидной для любого офицера — перевалить ответственность на командование. Пусть штабные думают, у них звёздочки больше.

— Но… Машина на консервации!

— Ерунда — развернём генератор, заправим и запустим.

— Хм… Я не уверен, что помню, как пользоваться этим старьём…

— Я помню — ничего сложного. Это же военная техника — там все на табличках нарисовано, чтобы самый тупой солдат понял.

На самом деле Борух не испытывал такой уверенности — с передвижной радиостанцией он имел дело всего пару раз, да и то лишь наблюдал за действиями оператора. Однако сидеть на месте и ждать неизвестно чего было ещё хуже. Сидя в казарме, они утрачивают тактическую инициативу, отдавая её противнику.

— Так, хватит тут яйца высиживать! — скомандовал он. — Вскрывайте цинки с патронами, снаряжайте магазины — пойдём на прорыв.

Тягостное ожидание сменилось осмысленной деятельностью — заскрипели крышки цинков, защёлкали, укладываясь в магазины, зеленые цилиндрики патронов. Сергеев сноровисто сматывал набитые рожки попарно изолентой. К сожалению, ничего, кроме автоматов, в оружейке не было — ещё один аргумент для выдвижения к складу. Прапорщик не отказался бы от десятка осколочных гранат — незаменимая вещь при численном превосходстве противника.

Погромыхивая полными подсумками, держа автоматы наизготовку, небольшой отряд выстроился посреди казармы. Прапорщик был краток:

— Быстро выпрыгиваем через дальние окна и бегом продвигаемся к складу. В случае нападения не останавливаться — прорываемся с ходу. Держаться середины дорожки, подальше от стен и окон, по сторонам глядеть внимательно, огонь по обнаружении противника без команды. Патронов не жалеть, пленных не брать. Доступно?

— Так точно! — нестройно, но уверенно ответили солдаты. Лейтенант промолчал.