Город Бездны

Я оглянулся. Балкон опоясывал здание по всей окружности… только это было не здание.

Это была гондола воздушного корабля, висящая слегка под углом. Над нами, точно дождевая туча, темнел аэростат, втиснутый между отростками Полога. Должно быть, когда разразилась эпидемия, корабль застрял, точно воздушный шарик в ветвях, и не смог освободиться. Баллон аэростата был настолько герметичен, что почти не сдулся, хотя со времен эпидемии прошло целых семь лет. Однако он был изрядно деформирован, словно «ветки» пытались его раздавить. Интересно, сколько он еще протянет и что случится с гондолой, если баллон все-таки прорвется?

– Наверное, все произошло очень быстро, – произнес я.

Воображение живо рисовало воздушный корабль, к которому тянет свои щупальца уродливо разрастающееся здание.

– Не так уж и быстро, – возразил Уэверли. Судя по его тону, я спорол основательную чушь. – Это экскурсионный корабль – в те времена таких было немало. Когда бушевала катастрофа, людям было не до экскурсий. Корабль поставили на мертвый якорь. Здание росло, и за пару дней ветви оплели его полностью.

– И теперь вы в нем живете?

– Не совсем так. Здесь не совсем безопасно. Зато нам не докучают посторонние.

Позади нас распахнулась дверь, и на балкон вышла женщина:

– Это действительно не самое безопасное место. – Она встала у перил рядом с Уэверли и смело склонилась над пропастью. До поверхности было не меньше километра. – Но у него есть свои достоинства. Например, уединенность. А теперь… если я правильно поняла, господин Мирабель, вам нужны хорошая пища и кров?

Я кивнул. Пожалуй, с этими людьми стоит наладить отношения. Так я смогу заручиться их помощью и попасть в Полог. Это был аргумент рассудка. Другим аргументом было чувство облегчения и искренней благодарности. К тому же я устал и проголодался.

– Я не хочу быть назойливым.

– Ничего страшного. Из-за меня у вас были серьезные неприятности в Мульче, а Уэверли усугубил ситуацию со своим дурацким шокером – ты согласен, Уэверли? Ладно, об этом больше ни слова, учитывая, что вы окажете нам честь, разделив с нами ужин и позволив предоставить вам отдых.

Женщина извлекла из кармана небольшой черный предмет, раскрыла его как пудреницу, выдвинула антенну и проворковала:

– Дорогой? Мы уже готовы. Иди на верхний конец гондолы.

Захлопнув крышку телефона, она вернула его в карман.

Мы прошли вдоль борта гондолы, держась за перила, чтобы не поскользнуться на наклонном полу. В верхней точке перила закончились. Между мной и землей остался только воздух. При желании Уэверли и Сибиллина запросто могут столкнуть меня отсюда, особенно сейчас, когда я еле на ногах держусь. Впрочем, у них была масса возможностей сделать это до того, как я очнулся.

– А вот и он, – указал Уэверли чуть вверх, где между ветвями тяжело вспучивался аэростат.

К нам спускался фуникулер. Он очень походил на тот, в котором я впервые увидел Сибиллину, но я недостаточно подкован в этой области техники, чтобы делать выводы. Рычаги цеплялись за паутину тросов, обтянувших аэростат. Баллон проминался, но его каким-то образом ухитрялись не проткнуть. Затем фуникулер остановился, дверца открылась, из нее выдвинулся трап. Мостик над пропастью выглядел очаровательно.

– После вас, Таннер, – улыбнулась Сибиллина.

Я повиновался. Всего пара шагов – но ухватиться было не за что, и пришлось собрать волю в кулак. Сибиллина и Уэверли проворно последовали за мной. Должно быть, жизнь в Пологе научила местных обитателей спокойно переносить высоту.

В заднем отсеке, отделенном от водительской кабины перегородкой с окошком, располагалось четыре сиденья. Прежде чем окошко закрылось, я успел разглядеть водителя и узнал скуластого сероглазого спутника Сибиллины.

– Куда мы направляемся? – спросил я.

– Ужинать, куда же еще? – Ладонь Сибиллины успокаивающе легла на мое предплечье. – Лучшее место в Городе, Таннер. И я клянусь, там открывается великолепный вид.

* * *

Ночной перелет через Город Бездны…

При виде россыпи огней, похожей на недочерченный план Города, я готов был поверить, что эпидемии не случилось вовсе. Силуэты зданий терялись в темноте, и лишь верхние отростки сияли гирляндами и брызгами окон и неоновыми каракулями реклам. Все тексты были на каназиане, и я мог только догадываться, что они означают. То и дело мы проезжали мимо зданий постарше. Чума не коснулась их, и они, прямые и элегантные, гордо высились среди своих изуродованных потомков. Некоторые из этих домов все же пострадали, хотя и по другой причине. Соседние постройки пронзали их своими отростками, подкапывались под фундаменты, обвивали, точно хищная лоза. Кроме того, в разгар эпидемии здесь гремели взрывы, бушевали пожары и бунты. В общем, мало кому удалось выйти из переделки без потерь.

– Видите памятник? – спросила Сибиллина, указывая на сооружение, напоминающее пирамиду.

Эта приземистая постройка обросла трущобами Мульчи, как водорослями, но неплохо сохранилась. Теперь, в лучах прожекторов, ее даже можно было разглядеть.

– Это Монумент Восьмидесяти. Полагаю, вам знакома их история?

– В самых общих чертах.