Город бездны

— Вполне в стиле этого ублюдка — сдохнуть в самый подходящий момент, не сделав то, что от него требовалось! И кто теперь, черт побери, будет вживлять змее имплантаты?

— Мне кажется, — заметил я, — сейчас ловля змей не является для нас задачей номер один.

— Думаешь, мне это неизвестно, Таннер?

— Тогда подтвердите это на деле.

Он ответил на мою нахальную реплику злым взглядом, но я продолжал:

— Вайкуна мне никогда не нравился, но ради вас он пожертвовал жизнью.

— А кто, мать твою, виноват в том, что Родригес оказался предателем? Мне казалось, ты хорошо проверяешь своих рекрутов, Мирабель.

— Я проверил его.

— И что же?

— Человек, которого я убил, не мог быть Родригесом. Кажется, Вайкуна тоже говорил об этом.

Кагуэлла посмотрел на меня, точно на кусок дерьма, прилипший к подошве его ботинка, а затем, кипя от гнева, вышел из палатки, оставив меня наедине с Дитерлингом.

— Надеюсь, у тебя есть какие-нибудь соображения по этому поводу, Таннер? — он прикрыл простыней мертвого Вайкуну и принялся собирать идеально блестящие хирургические инструменты.

— Нет. Пока еще нет. Это действительно был Родригес… или, по крайней мере, нечто похожее на него.

— Попробуй еще раз связаться с Домом Рептилий.

Он был прав. Прошел примерно час с момента последней попытки — попытки, которая не увенчалась успехом. Скорее всего, какая-то прореха в кольце спутников связи — не исключено, что в очередной раз не обошлось без военных. Спутники таинственным образом то выходили из строя, то снова начинали работать, когда это отвечало шкурным интересам какой-нибудь из фракций.

Однако на этот раз линия заработала.

— Таннер? У вас там все в порядке?

— Да как тебе сказать…

Я не собирался вдаваться в подробности. Сейчас мне нужно было узнать, что за сообщение получил доктор Вайкуна.

— Что вы там говорили насчет Родригеса?

Человека, с которым я разговаривал, звали Саути. Я знал его много лет, но никогда еще не видел таким расстроенным, как сейчас.

— Таннер, ради Бога… Я надеюсь, что… Короче, мы получили предупреждение от одного из союзников Кагуэллы. Информацию о Родригесе.

— Продолжай.

— Родригес мертв! Его тело найдено в Нуэва-Сантьяго. Он был убит, затем утоплен.

— Ты уверен, что это был он?

— В его досье есть образцы ДНК. Наш связной в Сантьяго провел генетический анализ клеток — полная идентичность.

— Значит, Родригес, который вернулся из Сантьяго — кто-то другой. Я правильно понимаю?

— Да. Только это не клон. Просто наемный убийца, который перенес ряд пластических операций. Из него сделали двойника Родригеса. Изменили даже его голос и запах.

Я не спешил с ответом.

— На Окраине Неба нет специалистов подобного класса. Тем более таких, которые способны сотворить подобное за несколько дней. За то время, пока Родригес отсутствовал в Доме Рептилий.

— Совершенно с тобой согласен. Но это могли сделать ультра.

Что правда, то правда. Помнится, Оркагна походя бахвалился перед нами мастерством, которого добились его ученые.

— Но одной пластической операцией дело не ограничилось.

— Почему? Поясни.

— Самозванец вел себя, как настоящий Родригес. Он знал вещи, известные только Родригесу. Поверь мне, последние дни мы часто с ним болтали.

По правде, временами в его поведении проскальзывала уклончивость… но ничего настолько серьезного, чтобы внушить мне подозрения. Он с удовольствием разговаривал со мной на любые темы.

— Значит, они использовали его память.

— Думаешь, они протралили Родригеса?

Саути кивнул.

— Тут поработали настоящие профессионалы. Мы не обнаружили ничего такого, что указывало бы на траление как возможную причину смерти. Однако ультра способны на многое.

— По-твоему, у них есть способы имплантировать воспоминания своему наемнику?

— Я слышал о подобных вещах, — сказал Саути. — Крошечные механизмы, которые проникают в мозг человека и создают новые нейронные связи. Это называется рельефным оттиском. Северная Коалиция применяла этот способ в учебных целях, но ничего хорошего, в конечном счете, у них не получилось. Впрочем, если к этому приложили руку ультра…

— Для них это детская забава. В общем, убийца получил память Родригеса, но дело этим явно не ограничилось. Он изменился. Он почти стал Родригесом.

— Поэтому он и вел себя так убедительно. Хотя эти новые структуры памяти вряд ли должны быть прочными. Рано или поздно исходная личность должна взять свое, Таннер. Но к тому времени Родригес успевал завоевать твое доверие.

Саути был прав: только в последние день-два уклончивость Родригеса начала казаться мне странной. Может быть, именно в это время личность убийцы стала проступать сквозь маскировочный покров ложной памяти?

— Что ж, ему это удалось на славу, — подтвердил я. — Если бы Вайкуна нас не предупредил…

И я рассказал Саути о том, что случилось у дерева гамадриад.

— Привезите тела, — сказал Саути. — Хочу взглянуть, насколько хорошо они замаскировали своего парня. Или это была банальная хирургия, или они заодно попытались заменить его ДНК.

— Думаешь, они стали бы так напрягаться?

— В этом все дело, Таннер. Стоит обратиться к нужным людям — и никаких напрягов.