Город бездны

— Так-так, — произнес я. — Брат Алексей. Очень приятно. Что случилось? Споткнулись о свою мотыгу?

— Не уверен, что понимаю вас, друг мой.

— Отлично, я немного освежу твою память. Меня зовут Таннер Мирабель. Я прибыл на «Орвието» и проходил через хоспис несколько дней назад.

— Я… не уверен, что помню вас, друг мой.

— Забавно. А ты не помнишь, как мы кое-что пообещали друг другу в пещере?

Он скрипнул зубами, удерживая на лице доброжелательную полуулыбку.

— Нет… извините. Ничего такого не припомню. Но продолжайте, пожалуйста.

На нем была мантия Ледяных Нищенствующих, руки сцеплены в замок на животе. За спиной брата Алексея уступами поднимались террасы с виноградниками. Высоко над его головой они смыкались в арку, утопающую в солнечном свете, отраженном экранами обители. Террасы были усеяны маленькими шале и павильонами — прохладными белыми кубиками в буйной роскоши зелени, которые походили на осколки айсберга в пенящемся соленом море.

— Мне нужно поговорить с сестрой Амелией, — сказал я. — Она была очень добра ко мне и помогла мне в делах. Если мне не изменяет память, ты с ней знаком?

Его безмятежное лицо не дрогнуло.

— Сестра Амелия — одна из добрейших душ. Неудивительно, что вы желаете выразить ей свою благодарность. Но боюсь, что она в криогенных склепах и сейчас занята. Могу ли я оказать вам посильную помощь? Конечно, мне не сравниться с самоотверженной преданностью благодатной сестры Амелии…

— Что ты ей сделал, Алексей?

— Ничего, прости вас Бог.

— Хватит строить из себя невинность. Я тебе шею сверну, если ты ее хоть пальцем тронул, понятно? Вообще-то, мне следовало это сделать еще в прошлый раз.

Он ненадолго задумался.

— Нет, Таннер… Я ничего ей не сделал. Вы удовлетворены?

— Тогда позови ее.

— Почему вы так хотите поговорить именно с ней, а не со мной?

— Из наших разговоров мне известно, что сестра Амелия имела дело со многими иммигрантами, прошедшими через хоспис. Я хочу узнать, не помнит ли она господина…

«Квирренбаха». Я едва не сказал это, но вовремя прикусил язык.

— Извините, я не расслышал имени.

— Неважно. Просто соедини меня с Амелией.

Он помедлил, затем снова попросил меня представиться, словно нас только что познакомили.

— Таннер, — процедил я сквозь зубы.

— Попрошу минутку вашего… терпения, друг мой.

Он продолжал изображать спокойствие, но в его голосе появились напряженные нотки. Задрав рукав мантии, он заговорил, обращаясь к бронзовому браслету на запястье, — еле слышно, на особом наречии Нищенствующих. На браслете появилась картинка — слишком мелкая, чтобы я смог разглядеть что-то, кроме туманного розового пятна. Это было человеческое лицо, которое могло принадлежать кому угодно, в том числе и сестре Амелии.

Через пять-шесть секунд Алексей опустил рукав мантии.

— Ну как?

— Сейчас я не могу с ней связаться, друг мой. Она копается в слякоти… простите, занимается вновь прибывшими, поэтому беспокоить ее крайне нежелательно. Однако мне сообщили, что она тоже вас разыскивает.

— Разыскивает меня?

— Если хотите, можете оставить сестре Амелии свои коорди…

Я прервал связь с хосписом, прежде чем Алексей успел договорить. Должно быть, бедолага стоит посреди виноградника и мрачно пялится на темный экран, в надежде, что я вернусь. Какая блаженная досада… Ему не удалось выследить меня — судя по всему, именно этого он и добивался. Похоже, люди Рейвича времени зря не теряют. У них уже появились агенты среди Нищенствующих. Они догадывались, что я попытаюсь связаться с обителью, и надеялись вынудить меня неосторожно открыть свое местонахождение.

Их план почти сработал.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы узнать телефон Зебры. Я вспомнил, что сначала она назвала себя «Тарин», и лишь потом — именем, под которым ее знали друзья-саботажники. Я понятия не имел, сколько в Городе Бездны женщин по имени Тарин. На сей раз мне повезло — их оказалось меньше дюжины. Мне даже не пришлось их обзванивать: на экране появилась карта Города с соответствующими пометками. Поблизости от Бездны располагалась лишь одна точка. На сей раз меня соединили гораздо быстрее, но все равно не мгновенно. Мне по-прежнему досаждали статические разряды — казалось, сигналу приходится ползти по телеграфному кабелю на другой конец континента, а не перепрыгивать через пять-шесть километров отягощенной смогом атмосферы.

— Таннер, где ты? Почему ты сбежал?

Я замялся, чудом удержавшись, чтобы не сообщить ей, что нахожусь возле вокзала Гранд-Сентрал. Впрочем, при желании она могла разглядеть его здание у меня за спиной.

— Думаю, тебе лучше этого не знать. Я доверяю тебе, Зебра, но ты слишком тесно связана с Игрой.

— Думаешь, я тебя выдам?

— Нет, хотя я бы тебя за это не винил. Но я не могу допустить, чтобы кто-то узнал мои координаты через тебя.

— А кому они нужны? Я слышала, что ты успел поквитаться с Уэверли, — ее полосатое лицо заполнило экран, так что я увидел розоватые жилки в уголках глаз.

— Он координировал Игру и должен был знать, что рано или поздно я его убью.

— Конечно, он садист… но он был одним из наших.

— А что мне было делать — мило улыбнуться и сказать «я в домике»?