Город бездны

— Конечно, — он изучал ее лицо, по-прежнему красивое и сильное, и вдруг понял, что хочет провести по ее скулам кончиками пальцев. — Я слышал, что дело в пассажире, который проснулся слишком рано. Это правда?

— Вроде того, — неохотно процедила она.

— И поэтому вам понадобился целый арсенал, о котором я даже не подозревал?

— Решения в каждом отдельном случае принимает твой отец.

— Но он должен был что-то сказать. Что особенного в этом пассажире — кроме того, что он проснулся?

— Поверь мне, я не знаю. Просто этого не должно было случиться. Момио не полагается просыпаться так рано. Это просто невозможно, если только кто-то не запрограммировал капсулу заранее. Но никто не стал бы так рисковать без особой причины.

— Все равно не понимаю. С чего ему понадобилось просыпаться раньше?

— Чтобы сорвать миссию, — она понизила голос и нервно побарабанила ногтями по автомату. — Один-единственный спящий, который оказался на борту не в качестве пассажира, а в качестве бомбы замедленного действия. Доброволец-самоубийца — может, преступник, а может, тот, кому нечего терять. Тот, кто настолько ненавидит нас, что готов погибнуть, лишь бы нас уничтожить. Знаешь, чего стоило получить место на корабле Флотилии, когда она покидала Солнечную систему? Построив свой флот, Конфедерация нажила себе врагов не меньше, чем друзей. Думаю, найти смертника было нетрудно — дай только возможность с нами разделаться.

— Но провернуть такое непросто.

— Конечно. Если забудешь заплатить кому следует.

— Наверно, ты права. Ты серьезно насчет бомбы?

— Нет, конечно. Впрочем… кажется, это не такой уж и абсурд. Что если им — кем бы они ни были — удалось поместить диверсанта на борт каждого из кораблей? Тогда первый из самоубийц проснулся на борту «Исламабада»… И предупредить их было некому.

— Боюсь, от предупреждений было бы мало пользы.

Она стиснула зубы.

— Именно это мы и узнаем. Может быть, просто капсула неисправна.

И в этот миг послышались первые выстрелы.

Событие происходило в десятках метров под уровнем грузового отсека, но стрельба звучала пугающе громко. Почти сразу послышались крики. Небесному показалось, что он расслышал голос отца, но сказать наверняка было трудно — акустика колодца придавала голосам металлический оттенок, делая слова неразборчивыми и размывая разницу тембров.

— Черт, — вырвалось у Констанцы. На мгновение девушка замерла, затем бросилась к вспомогательному колодцу. На полпути она обернулась и бросила на юношу бешеный взгляд.

— Стой здесь, Небесный!

— Я с тобой. Там внизу мой отец.

Выстрелы прекратились, но шум продолжался — перебранка, истерические вопли и грохот, словно кто-то крушил аппаратуру. Констанца еще раз проверила автомат, перебросила его через плечо и была уже готова спуститься по металлической лестнице в гулкую утробу колодца.

— Констанца…

Он вцепился в автомат и сорвал его с плеча девушки прежде, чем она успела среагировать. Констанца в ярости обернулась, но он уже шагнул к спуску, не то чтобы держа ее на прицеле — но дуло смотрело прямо в ее сторону. Он понятия не имел, как пользоваться автоматом, но по его решительному виду догадаться было невозможно. Констанца отстранилась, не сводя глаз с оружия. Оно все еще было связано с ее шлемом гибким проводом, который сейчас натянулся до предела.

— Дай мне твой шлем, — сказал Небесный.

— Ты нарываешься на неприятности, — предупредила она.

— Потому что пошел за отцом, когда ему грозила опасность? Не думаю. В худшем случае мягкое взыскание, — он дернул подбородком: — Шлем, Констанца.

С недовольной гримасой она стянула с себя шлем. Небесный надел его, не удосужившись попросить заодно и подшлемник. Шлем был ему чуть маловат, но времени на подгонку не было. Сдвинув на место монокуляр, он обрадовался, когда на дисплее появилась панорама, которую «видел» автомат. На характерном зеленовато-сером фоне светились перекрестье прицела, числовой указатель дистанции и статистические показатели оружия. Полная бессмыслица… пока, взглянув на Констанцу, он не обнаружил у нее на лице белый мазок вместо носа. Инфракрасное излучение — это все, что ему нужно знать.

Спускаясь в колодец, он чувствовал, что девушка следует за ним на почтительном расстоянии.