Город Бога

С первой десяткой он справился быстро — груды и головы слуг Прихода окропились их же кровью, когда пистолет взревел, его дуло стало плеваться свинцом, подкашивая каждого. Даже не добегая до противника, они падали ниц, в лужу крови, но когда обойма закончилась, в дело вступил клинок. Острым лезвием Данте рассёк шею первому нападавшему, отступил, чтобы не получить по лицу клавиатурой и проколол грудь второму сектанту. Резко сев, чтобы избежать атаки палками сразу трёх противников, он моментально поднялся и ударом подошвы откинул противника перед собой, схватил компьютерщика по правую сторону и закрылся им как щитом, который принял удар монитора по голове и, откинув тело, мечом разрезал горло ещё одному нападающему. Потеряв четверых товарищей, пыл врагов только усилился и они ещё рьяней кинулись в драку и Данте провёл широкую дугу перед собой, выпотрошив острием двух сектантов, и подпрыгнул к третьему, ударом под дых выбил его из себя и движением руки направил сверкающее окровавленное лезвие в сердце противника, тут же вынув и отшвырнув тело. Троих, не собирающих сдаваться, ждала та же участь — Данте сделал шаг назад, движением снизу-вверх разрезал грудь культисту, рубящим ударом перерубил ключицу второму и третьему, приложив максимум силы, раскроил позвоночник и отсёк голову.

Расправившись со всеми, парень увидел, что заляпался кровью, его броню полностью покрыла алая жидкость, пошёл вперёд и ощутил подошвой сапога, а затем и увидел, что он вымазал вес пол и стены красным. Парень лишь слегка ощутил скорбь и сожаление от содеянного, но это была необходимость и, откинув все мысли он поднялся по небольшим ступеням, которые где-то в углу, на второй этаж.

— Вот ты и добрался до меня! — крикнул парню человек, восседающий на кресле в конце второго этажа, освещаемый тусклыми лампами.

Данте осмотрелся и не заметил особой разницы между первым и вторым этажом кроме той, что тут у стен столы со стульями идут линией, вместо компьютеров, а по углам расставлены пожаловавшие беловые тарахтящие двухметровые великаны — холодильники.

— Да, я тут, — ответил человеку в серебряном пальто Данте, медленно к нему приближаясь.

— Я смотрю, ты убил «Великого Стража».

— Кого?

— Ох-ох-ох, бедный же Саввой, говорил я ему, что он ни удержит Данте, предупреждал этого идиота, что бы он не садился за кресло пилота, но послушали ли меня? — риторически вопрошает Эмиссар. — Нет. Молодец, браво, ты убил заместителя главы Храмовой Гвардии, который был уверен, что тот старый драндулет сможет тебя удержать.

Данте почти сблизился с эмиссаром, а тот, явно понимая, что ему скоро придёт конец, всё продолжает заливаться словами:

— Вот скажи, парень, как так, а? Вот бы мог сейчас быть у меня в охране и получать огромные деньги и довольствоваться всеми желаниями плоти. Что тебе не так? Я тут главная сила и мы скинем этого Кумира к чёрту. Я и моя корпорация «Южный Поток» смогли бы сделать тебя великим человеком, поднять вплоть до статуса короля испанского.

— Меня так просто не купишь.

— Ах, ты из идейных, — безумная улыбка расписала лик эмиссара, — Тебе необходима идея, да? Так как тебе, идя свободы, а?

— Меня не интересуют твои ценности, приведшие мир к упадку. Твоя свобода — рабство плоти и тлен духа. Как-то уже в мире стояла такая «свобода» и к чему же это привело?

— Нет, значит, — припустил голову Ульрих и занёс руку за спинку кресла. — Что ж, ты сам выбрал свою судьбу.

Представитель корпорации резко вскочил, а в его руках сверкнула сталь, но он тут же успокоился, когда ему в лицо уставилось дуло пистолета, готовое озариться пламенем и сделать дырку в голове.

— Вот и конец тебе, подонок, — грубо отсёк рвение Ульриха словом Данте и сжал крючок.

Но глухой звук, пустой щелчок, предательски ознаменовал бессодержательность обоймы и, расплывшись в слащавой улыбке, Ульрих атаковал. Данте отступил назад, отбросил пистолет и принял град яростных ударов изогнутого ятагана. Сталь об сталь, и выдавая металлический перезвон, сцепились насмерть два воина. Валерон с трудностью отбивает беспорядочные удары, которые засыпают вихрем парня и он еле как успевает ставить блок за блоком.

— Ну что?! Ах-хах-ха! — рассмеялся эмиссар. — Не подумал сдаться! — и, сделав выпад, удар и снова укол завершил фразу. — Если сдашься, я тебя помилую! Станешь рабом моим, будешь лизать подошвы сапог моих!