Город Бога

Данте так и не успел поговорить с товарищем, направившись в тёмные коридоры, которые оказались совсем короткими и через полминуты прямой ходьбы они уткнулись в другую стенку и, осветив фонарём, гладкий отёсанный камень нашли рычажок, за который сразу и потянули. Скрип и скрежет механизмов возвестил о прибытии команды, но никто даже не дёрнулся, и когда Данте ступил в помещение удивление и недоумение тронули его разум и сердце.

Его сапоги ступили на голубую кафельную плитку, которой устлан пол, а в нос ударили ароматы водяного пара, смешанные с лёгкими цветочными духами. Впереди перед ним стелется квадратной формы водоём, в который он вбегает и мутит воду, которой по щиколотку. Помещение двухэтажное — выступы второго этажа поддерживаются гранитными колоннами, образующего этакий балкон с которого можно смотреть вниз.

— Всем стоять! — кричит Конвунгар, размахивая пистолетом.

Данте, ища через прицел врагов, но находит лишь «райские кущи», окутанные клубами пара. Возле небольшого бассейна, походящего на лужу с кристально-чистой водой, расставлены деревянные кушетки, возле которых разбросаны багряные одежды и полотенца, а на самой мебели разложились служители Культа, ещё секунды назад, жадно поедающие фрукты с блюд, а сейчас заворожённо смотря на тех, кто прибыл сюда. У пары кушеток на цепи прикованы девушки, закутанные в лёгкие полупрозрачные одежды, со страхом прячущиеся за мебелью.

— Что тут происходит?! — возмущается кто-то из культистов, с бокалом вина в руках.

— Смотрите, воины, — заговорил Чжоу, — даже когда им сулит смертельная опасность, эти черви предпочитают предаваться пьянству, объеданию и блуду.

— Вот тебе и дворец «Святых духов», — надсмехается Яго.

Со стороны показывается грузная фигура, субтильного коренастого человека, арабской внешности, накинувшего на себя белую робу, и размахивающего шпицрутеном во все стороны, а на его широкой груди касается и болтается ключ и как только он встал возле захватчиков стал яро бунтовать:

— Ах, ви шайтаны проклятые! А ну прочь отсюда, прочь, дети шакалов. Тут люди благо получают! — и пока мужчина причитает, одна из девушек крадучись приблизилась к нему и попыталась взять ключ с его шее, но человек развернулся и саданул её прутом по ногам, рассекая плоть до крови, заорав. — Сиди на месте тварь! А не то кину на растерзание к Абдуле!

Данте не стал себя сдерживать при виде такого морального беззакония. Он уставил дуло «Комара» на, видимо хозяина борделя, и жерло орудия сверкнуло ярким огнём, выплюнув зажужжавшие пули, раскрасившие кровавыми пятнами белую поверхность одежд владельца этого места. Туша рухнула в воду, из чистой окрасив её в алые тона. Конвунгар вторя идее коммандера, лишь махнул рукой и приблизился к трупу владельца борделя. Ни из одних уст не вырвалось крика о помощи, ни кто не пытался бежать, ибо все были заткнуты и остановлены оружейными залпами, залившими кушетки со служителями Прихода. Тем временем Чжоу сорвал с шеи ключ и поднялся, оглянувшись.

— Господин, приказы? — кто-то спрашивает, но «Крестоносец» будто не слышал приказа, продолжая разглядывать бордель.

Теперь это не место для красных фонарей, ибо окропившись кровью хозяев, оно перестало быть местом подневольной проституции. Владыки бизнеса по торговле интимными услугами и живым товаром сейчас либо пачкают кафельную плиту под собой и, измазав кушетку кровью, либо где-то прячутся от правосудия.

— Сколько здесь невольниц? — протягивая ключ, спросил Чжоу у какой-то брюнетки, стыдливо прикрывающей своё тело полотенцем.

Но девушка молчит. Она боится, страшится, что её шею покинет рабский ошейник и её найдут и изобьют. Её подруга-блондинка оказалась смелее, но она вынуждена держать место раны окровавленной ноги, которой поплатилась за дерзость.

— Сколько тут девушек?

— Я…я точно не знаю. Тут три «дома вожделения», в нашем два десятка девушек. В остальных, не знаю, — всё же ответила брюнетка, забирая ключ.

«Этот дворец не достоин носить имя со ловами “святой”… нет, тут дом разврата и похоти, злобы и бесовщины. В этом дворце давно не осталось ничего достойного спасения» — помыслил Данте, рассматривая бордель.

Чжоу, выпустив ключ, продолжил шествие дальше, а за ним весь отряд, но он остановился, когда на всё помещение раздалось жалобное:

— А что нам теперь делать?

— Не знаю, — сухо кидает реплику Конвунгар, — можете бежать, можете сражаться, можете освободить пленниц. Мне всё равно. Воины Рейха, за мной!

Они удалились от борделя, углубившись во дворец. Данте с тяжёлым сердцем покинул бордель, понимая, что девушки вряд ли выберутся отсюда, но всё же он направляет все мысли на исполнения задания, стараясь как можно быстрее забыть девиц и их судьбу.