Город Бога

— Как? — роняет тяжко коммандер, взяв на прицел «Комара» Кумира.

Будто бы глумясь гуру распростёр руки в стороны, закинул голову, защищённую чёрной маской и одухотворённо заголосил:

— Я ходил средь вас и со тобой, потому что я Кумир духов, я абсолют! Для меня нет ничего невозможного, и как только она осталась, одна я увидел это и отослал длань духов за ней, которая на крыльях веры праведной её принесла мне.

— Установил наблюдение и выкрал, — пояснил Яго, подняв свою энерговинтовку. — Всё понятно. А это что за уродцы с тобой?

— Это всё, что осталось от моего личного отряда. Я вынужден был бежать из своего тронного зала, когда туда нахлынуло мятежное отребье, бежать, как дикий зверь, как вор, которого застали на месте преступления. Я бежал из своего дома, словно чужой, теряя людей! — и указав изогнутым лезвием фалькс «Кумир» завершил фразу. — А ведь ты, по воле духов и во славу них мог служить там, Данте и принести нам победу!

— И подохнуть? Я, пожалуй, откажусь от такой сомнительной чести.

— Данте, ты бы мог стать королём Испании и повести её несметные полки вперёд, в сердце Европы и на за окраинный запад! Ты бы стал повелителем Рима!

— Нет, не нужно мне королевских титулов. Мне и без них хорошо живётся.

— Тогда я бы вам с Сериль дал всё, что душе угодно и сейчас могу, ибо в духах моя власть сильна и крепка. Только перейди на мою сторону, и я её отпущу. Будите вместе, предай мятежников.

— Хватит! — резко гаркнул парень. — Пора заканчивать с этим. Твоё правление окончено, еретик!

— А вот в этом, мальчик, ты ошибаешься. Я только восхожу к своей власти! Мятежники почти раздавлены и баланс, естественный порядок вещей восстановлен. Ты проиграл.

— Не уверен, — болезненно ухмыльнулся Данте.

Под облаками показались яркие огни, летящие с востока целым роем и с каждой секундой приближающиеся.

Что за… — так и не смог закончить фразу «Кумир», так его оборвал звук по громче и звонче.

Крылатые ракеты, направляемые пилотами, светоносными кометами пали, ударили, по горной гряде, там, где спрятались системы ПВО и скалы озарились ярким сиянием взрыва, которые покончил с оборой противника. Стратегический Мостик пал, а значит, никто не отслеживает приближение ракет или самолётов, а вторичная система обороны ПВО проморгала их, за что и поплатилась. За дождём смерти из поднебесья принесли рёв штурмовки, которые ливнем авиабомб затопили верхний квартал, выжигая всю скверну, поселившуюся там. Ракеты и бомбы стали знаком, объявлением войны всему полуострову Рейхом.

Пока самолёты устремились восвояси уничтожать другие цели, раскрасив пейзажи столбами огня и дыма Данте и Яго решились. Энерговинтовка издала последний стрекот и её батарейка иссякла, но и одного луча хватило, чтобы выжечь мозг солдату противника, а Данте расстрелял последний магазин изрешетив пулями головы врагов, но фалькс «Кумира» коснулся дула «Комара» выдёргивая его из рук и тут же тычковым ударам древка оттиснув Яго в сторону.

Коммандер хватается за клинок и гладий сверкнул в воздухе, но тут же был отбит и лицо ощутила хороший удар древком, а острие фалькс одним ударом испортило энерговинтовку Яго, которой он пытался защититься.

Данте атакует со спины, но «Кумир» резко повернулся и парень только и успел сесть, чтобы его заточенный край оружия не обезглавил, затем поставил блок, но сила удара такова, что руки сами отвелись в сторону, открыв тело для поражения изогнутым серповидным лезвием, но фалькс не рассёк коммандера. Яго попытался ударить ножом «Кумира», но клинок погряз в броне, которая спряталась за серебристыми одеяниями и противник резко направил оружие в сторону другой цели, которая ушла от удара и следующим взмахом древка прикладывает его по щеке и подсечным ударом ноги роняет Яго на мрамор, да так хорошо, что тот приложился головой и потерял сознание, а фалькс угрожающе навис острием над ним, но колющий удар гладия хоть и не пробил брони на спине «Кумира», но заставил его двинуться вперёд, уйти от тела брата.

— Чувствуешь, Данте?! Ощущаешь бремя поражения?!

— Так кто же ты такой? — спокойно обобщает вопрос к врагу Данте, тяжело дыша и еле ковыляя.

— Что ж, теперь, думаю, можно явить себя.

Обтянутая в перчатку рука касается маски и скидывает её на холодный мраморный пол и то, что увидел Данте, несколько ввергло его в шок. Чуть сухие прямые губы молвят слова, которые коммандер не слышит, а округлое лицо исписано чудными символами, сходными по цвету с глазами литого серебра, а чёрный кудрявый волос резво развивается и дёргается на ветру.

— Удивлён? — с ухмылкой полной самодовольства мужчина, оперившись на фалькс как на посох, говорит. — Я бы был удивлён.

— А-А-Аль-Альфонс? — запинаясь от усталости и боли, от резкого изумления, еле молвит Данте. — Те-теперь понятны слова «Ходит среди людей». А почему ты тогда показывал «грамоту»? Там, у моста?

— Цирк. Всё должно было выглядеть естественно, чтобы ты ничего не заподозрил.

— Но Сериль, как?