Город Бога

— С девушкой и Прим-кастеляном всё в порядке, — прерывая вопрос, скорой речью ответил капитан и проследовал к кровати, на которую и присел рядом с парнем. — Мы их вытащили, как и тебя. Яго, вроде так зовут Прим-кастеляна, сейчас пишет рапорт, а Сериль, да вроде её имя, отогрелась и сейчас отдыхает.

— Ох, — бедственно выдохнул Данте и рухнул на кровать, ощутив как боль под действием препаратов сильно отступила, — сколько я здесь пролежал? Которое число?

— Да не долго, — капитан поднялся и проследовал к столу, и, отодвинув кресло с высокой спинкой, достал ручку в стиле пера и стал выводить латиницей буквы на бумаге. — Всего пару часов. Ещё немного и будем на оперативной базе в Балеарах, так что можешь отдыхать.

— Не могу…

— Почему? Это всё из-за той девушки?

— А откуда вы так решили?

— Первое впечатление, которое возникло у десанта, который вас спас это либо, что ты ей должен огромную сумму, либо, что у вас есть очень тесная связь, — при ответе Андреас слегка улыбнулся. — Так или иначе, они еле как её отцепили от тебя, когда твоё тело тащили в лазарет.

— Может и должен, — сквозь боль усмехнулся Данте, — а что вас привело в Град? Не думал вас увидеть здесь.

— «Весёлый Роджер» отправлен на проведение разведки, и для уничтожения остатка сил противовоздушной обороны. Мы зачистили Град от всякой защиты с неба и подняли тебя.

— К чему это?

— А ты сам-то не знаешь? Тяжёлая авиация нанесёт удар по Граду, после чего начнётся полномасштабное вторжение, — капитан, дописав, уцепился за край листа и положил его во внутрь стола, после чего Андреас обратился к коммандеру. — Данте, это всё, что я могу сказать тебе сейчас.

— Будем там строить «Новый Рейх»?

— А как же ещё, без него там совсем никак. Ещё пара десятков дней и все Пиренеи станут нашими, а затем и весь полуостров. Нечестивые приходы и капища язычников сменятся церквями Господа нашего, а их прогнившие элиты будут скинуты и их место займут слуги Имперор Магистратос.

— Как-то это не слишком похоже на изменения, — подметил Данте, — по крайней мере, народу там так не покажется.

— Не пойму тебя, а в чём схожесть? Капища ложных божеств, где лилась кровь обычных людей, которых приносили в жертву, будут поменяны на великолепные храмы, где человек будет защищён. Владельцы старого порядка — духовные гуру и магнаты, сэры и новая аристократия, растлители и насильники — их место заменит стальная рука Империи, её молот, который размозжит всю нечисть.

— Методами, — приподнялся Данте, пытаясь занять сидячее положение, — фанатичная вера и сильное тоталитарное правление и спайка вокруг единой идеи. Нет, не поймите не правильно, я не против этого, если это делается Рейхом, но ведь люди… они могут принять это как смену равного на равное.

— А что нам люди? Коммандер, ты не глупый человек и знаешь, что если дать полную волю народу и вечно прислушиваться к людским страстям и желаниям, то мы построим новый Содом, как было в эпоху прошлого, — затараторил капитан. — А методы? Они уже вкраплены в души людей, и без них не обойтись. Только Теократия использовала эту методу для ублажения кучки буржуев, а мы силой веры и тотальным подчинением построим новый мир, выкуем его в горниле войны.

— Вас бы в проповедники, — посмеялся Данте. — Конвунгар, если бы был, оценил ваши речи. Кстати, что с ним?

— Я думаю, ты и сам понимаешь. Не думаю, что из того гнилого дворца ещё выбрался кто-то, кроме вас.

— Он…

— Да, погиб, скорее всего. Единственное, что мы можем для него, так это помянуть в корабельной часовне. Да, он пошёл, по сути, на самоубийство, впрочем, это был его выбор.

— То есть? Он сам решился идти в эту мясорубку.

— Так то оно возможно и так, но всё же ему это посоветовал сам Император, а его мотивы, как сказано — заранее благородны.

— Но как так? Что бы одного из великих людей Рейха бросили как одного из рядовых агентов?

— Данте, мы — «Крестоносцы», не просто полководцы Канцлера, мы хоть и сражаемся за него, являемся символами старого мира, прошлого, которому нет упоминания в будущем. Мы лишь те немногие, единицы из сотен себе подобных, которые смогли подняться против гнилого бытия, но на этом наша миссия оканчивается.

— То есть, вы хотите сказать, что…

— Именно, Данте, мы уходим, один за другим и каждый по своей причине, как и было у Конвунгара.

— И почему же решился уйти господин Чжоу? — с давлением спросил Данте.

— Он потерял друга при битве за Флоренцию, вместе со всеми своими братьями по оружию и войсками. Как думаешь, что чувствует полководец, растерявший почти всех солдат? — Данте чуть припустил взгляд и Андреас договорил. — Вот именно. А Канцлер лишь подтолкнул его к исходу.

— И что мы тогда можем?