Город богов

— Хочешь, я поговорю с ней? — заглянув в глаза брата и прочтя в них нараставшее душевное напряжение, предложил Евсей.

— Да, — сразу же согласился Атен. Это было бы избавлением от стольких забот…! - Странно. Откуда во мне это неотступное стремление заглядывать в будущее, беспокоиться о том, что только предстоит? — он словно думал вслух, слушал слова, надеясь, что так он сможет лучше понять их и найти ответ на вопрос, на который не надеялся получить ответ ни от кого, за исключением самого себя. Меня ведь воспитывали в законах города. "Живи сегодняшнем днем и оставь завтрашний богам"…

— Мы уже давно не горожане. В караване же все иначе, — Евсей глядел на брата с сочувствием. Он понимал, что ему самому, благодаря юному возрасту, было куда легче отказаться от оставленного позади и принять новое… Несмотря на всю боль потерь… Другим этот шаг дался куда мучительнее

— Разве? "Живи одним переходом, не задумываясь над тем, первый он, десятый или последний" — я что-то не вижу особой разницы… — оторвавшись от созерцания снега у себя под ногами, караванщик поднял голову, огляделся. — Ничего городок, не маленький, — продолжал он. Атен стремился не просто поскорее положить конец этому разговору, но сделать так, чтобы он забылся, оставшись далеко позади, за пологом других образов и слов. — Хотя и переживает не лучшие времена.

Евсей скользнул взглядом по оазису, приближавшемуся с каждым мигом, каждым шагом:

— Судя по высоте холма, в былые времена он был больше. И лес… Пустыня уже поглотила часть его, да и то, что осталось… Деревья выглядят хилыми и болезненными, так, словно им не хватает тепла…

— Ты прав, — он расстегнул полушубок, но снимать не стал. — В прошлом городе все было по-другому.

Помощник лишь пожал плечами: — Что тут сравнивать? Там был сильный, умудренный опытом Хранитель, к тому же, уверенный в будущем, имея внука-наследника силы… Здешний же хозяин, во всяком случае, судя по первому взгляду, куда слабее. Хотя, возможно, все дело лишь в том, что он еще слишком молод, или, наоборот, уже очень стар… Брат, у нас могут быть проблемы с торговлей… — "И не только с ней", — говорил его взгляд, в то время как уста молчали, не спешили произнести слова, возвращавшие назад, к недавнему разговору, словно осознавая, что, обретя продолжение, он причинит боль душе и внесет раздражение в дух.

— Да уж, — хозяин каравана нахмурился. Ему было достаточно и первого опасения, чтобы ощутить, как напряглись нервы. — Вряд ли при таком раскладе у них амбары ломятся от избытка припасов… А, значит, если они и согласятся что-то нам продать, так втридорога, — он болезненно поморщился — человеку его судьбы всегда приятнее иметь дело с богатыми городами, а не нищим поселением, с трудом перебивавшимся на худых лепешках.

Атен, возможно, лучше, чем кто-либо другой понимал, что первое впечатление может быть обманчивым, однако он также хорошо знал, сколь важно для караванщика как можно раньше определить, что ждет его впереди. Чтобы не переплатить и, в то же время, не проторговаться, когда и то, и другое способно стать одним из шагов к гибели каравана.

Так или иначе, за всеми этими мыслями, разговорами, прикидками, они переступили золотую черту, отделявшую город от снежной пустыни, оставшейся серебристым манящим сиянием за спиной.

Глава 2

— Фейр! — Рамир догнала старую рабыню, пошла рядом. Она немного запыхалась — теплая одежда становилась все жарче и тяжелее, мешая идти. Если бы она могла, не дожидаясь приказа, снять все эти грубые тряпки…! Ее стройное, гибкое тело рвалось на свободу, стремясь поскорее отдаться во власть теплых потоков доброго городского ветра. Но нет, разве бы она посмела хоть в чем-то, пусть даже в такой мелочи, ослушаться своих хозяев после всего, что случилось за последнее время? И девушка продолжала терпеливо ждать приказа, обливаясь потом и с завистью поглядывая на уже успевших расстаться с полушубками и шапками караванщиков.

Она быстро оправилась от болезни и вновь была полной сил и энергии. Ее черты лучились истинно девичьей, чувственной красотой. Большие, немного раскосые глаза, окруженные бархатом длинных ресниц, чуть припухлые алые губы, мягкие плавные черты лица — все было исполнено нежности, манило сердце, радовало взгляд, казалось свежим, нетронутым и оттого еще более желанным.

Были мгновения, когда, глядя на свою спутницу по тропе каравана, которой зрелая, повидавшая немало на своем веку женщина старалась помочь, опекая, насколько это было в ее силах, Фейр становилась завидно: она-то и в лучшие свои годы никогда не была настолько красива.