Город богов

— Ну уж нет! — решительно качнул головой его более молодой и, возможно, оттого столь непримиримый к чужим недостаткам собеседник. — Возможно… Я повторяю — возможно мы что-то делали не совсем так, как от нас ждали. Но при этом мы совершено точно знали, что значит "нет", — он вдруг умолк, бросив поспешный взгляд на брата, вспомнив их последний спор — о Мати…

"Сколько же времени минуло с тех пор? Пара недель? А кажется, что прошла целая вечность, столько всего произошло, изменив не только окружающий мир, но и, в куда большей степени, нас самих".

— Эти двое заслужили наказание, — воспользовавшись его молчанием, проговорил Лис.

— Не кажется ли вам, что сейчас не лучшее время думать об каре? — Атен был мрачен, его брови сошлись на переносице, губы сжались, уголки рта немного опустились. — Сперва нужно их найти.

— Где ты собираешься искать? И как? — Евсей безнадежно махнул рукой. — Не забывай: мы не можем покинуть площадь.

— Ничто нам не мешает расспросить горожан…

— Как ты себе это представляешь? Подойдем к какому-нибудь покупателю…

— Зачем к покупателю? Можно найти воина. Страж ведь должен знать… — начал Атен, но Евсей перебил брата.

— Представь себе. Вот ты… Мы… Не важно, в общем, подходим к нему и говорим: "Горожанин, не видел ли ты случайно за пределами площади двух караванщиков, пятнадцатилетних подростков? Парень такой, знаешь ли, высокий, крепкий, девушка пониже, стройная, симпатичная… Одеты, как ты сам понимаешь, не по-городскому… Ах да, конечно, они еще нарушили закон". — "Какой закон?" — "Да ваш закон, запрещающий чужакам в первые три дня покидать площадь". Вот такой милый разговор. И, как ты думаешь, к чему все это приведет?

— Горожанин скажет, если кто-то их видел. И приведет детей к нам… — ответил Лис. — Возможно, оговорит за услугу особую плату… И, думается мне, немалую… — поразмыслив несколько мгновений, добавил он.

— Да, они падки до золота, — криво усмехнулся Евсей. — Но не настолько, чтобы рисковать собственной жизнью, нарушая закон.

Его собеседники переглянулись. Пусть поздно, но они, наконец, поняли, куда тот клонит.

— Все так, что тут еще скажешь, — вздохнул Лис, — но не можем же мы просто взять и бросить своих детей! Боги не простят нас…

Атен качнул головой. Он был так погружен в свои мысли, что не заметил, как с его губ сорвалось: — Это город госпожи Кигаль…

— Что?! - прошептал воин. В первый миг он даже не поверил услышанному. Он взглянул сначала на старшего из братьев, затем на младшего, подолгу задерживаясь на их лицах. Нет, те явно не шутили. Да и вряд ли кто-либо посмел бы так шутить. И вообще, при подобных обстоятельствах даже бог смеха говорил бы серьезно. Оставалось только… — Я, - его губы высохли, онемели, — я, наверно, не правильно расслышал…

— Это город богини смерти, — мрачно повторил Атен, поглядывая на помощника из-под лохматых бровей.

— Вы знали! И ничего не говорили мне!…Но почему? — воскликнул Лис. Он повернулся к хозяину каравана: — Или я больше не твой помощник?

— Это дело души… — начал было Евсей, но собеседник не дал ему договорить.

— А как же безопасность? Вот, сейчас, разве опасность угрожает не жизням этих… — он мотнул головой, не сразу найдя нужное слово, способное заменить ту ледяную брань, которая была готова сорваться с его губ… — беглецов?

— Ну, допустим, и их душам тоже…

— Тем более!

— Ладно, хватит, — поморщившись, словно у него вдруг разболелся зуб, прервал их спор Атен. Он повернулся к Лису: — Прости. Конечно, нам следовало все рассказать и тебе…

— Вот-вот. И, раз ты признаешь свою ошибку, почему бы вам не исправить ее прямо сейчас? Я готов выслушать вашу историю, сколь бы невероятной она ни была… Не молчите. Говорите же! Или вы не понимаете, что нельзя что-либо предпринимать до тех пор, пока все прояснится?

— Лис…

— Постой, Атен, — остановил брата Евсей. — Мы… - но договорить он не успел: к караванщикам быстро, словно на крыльях ветра, подлетел Вал.

Он даже запыхался и вынужден был несколько мгновений обождать, переводя дыхание, прежде чем заговорить:

— Там пришли двое горожан…

— Что за горожане? — быстро спросил Лис, резко повернувшись к говорившему. Его брови сошлись, глаза настороженно мерцали, ноздри раздулись и напряглись, словно принюхиваясь к воздуху и выискивая запах приближавшейся беды. После того, что он услышал, все чужаки виделись ему только притворявшимися людьми призраками — слугами владычицы мира смерти.

— Так, ничего особенного, парень и девчонка, еще совсем сопляки… — инстинктивно начал объяснять тот, а затем, замолчав, качнул головой, поморщился, недовольный собой за то, что, как ему казалось, растрачивает время по пустякам. — Это неважно. Главное, что они говорят, будто видели наших детей.

— Ри и Сати? — Атен вскинул голову. — Что сказали чужаки? Где они? С ними все в порядке или они в беде? Им нужна наша помощь? Горожане принесли какую-то весть? — завалил он караванщика вопросами, и, не давая ответить ни на один из них, поспешно добавил: — Приведи их сюда, я хочу сам их обо всем расспросить!

— Сейчас с ними говорит Рани, но если ты хочешь…