Город богов

— Вы разбойники…! - пробормотал Ри. Он потянулся было к заткнутому за пояс ножу, но Шак, заметив это, перехватил его руку, сжал запястье своими железными пальцами правой рукой, в то время как левой вытащил нож, повертел перед глазами и, с усмешкой проговорив: — Жалкое оружие! — отбросил в сторону. Раздался негромкий всплеск — вода приняла дар людей, торопясь утянуть свою новую игрушку на дно.

— Ваше место в снежной пустыне! — направляя все свои силы на то, чтобы вырваться, воскликнул молодой караванщик. — Что же это за город, пригревший вас на своей груди! — юноша специально старался разозлить горожан, привлечь все их внимание к себе, и… — Беги, Сати, беги! — крикнул он. Та сорвалась с места, заметалась, не зная, куда бежать, рванулась к деревьям…

— Сейчас мы ее поймаем! — ухмыляясь, проговорил один из приятелей Шака. — Так даже интереснее!

— Оставь, — поморщившись, бросил Ларс. — Никуда она не денется.

— А если выбежит на улицу? Мало ли желающих подзаработать. Или просто развлечься… Жаль девочку.

— Двери заперты, — предводитель брезгливо поморщился, — а в доме никого, кроме Лики, — он повернулся к Ри, не оставившему попыток вырваться из рук Шака. — Ты смелый парень, — проговорил он. — Может быть, при других обстоятельствах все сложилось бы совсем по-другому…

— Отпусти нас! Зачем мы тебе? Я уже говорил твоим людям: наши родители богаты. Они заплатят за нас. И никто ничего не узнает…

— Я видел богатство вашего каравана. Однако это ничего не меняет. Никто не станет вас выкупать.

— Почему ты… С чего ты взял… Ты совсем не знаешь…

— Ты наивен, как младенец, — Ларс усмехнулся. — Я как раз знаю. Вы нарушили закон. Теперь вы преступники, которых ищут все городские стражи.

— Но…

— Переступив черту площади, вы стали делом города. Ваши родители не пойдут против законов, понимая, что иначе никому из каравана не остаться в живых. Так что, мне очень жаль, но вам следует забыть о помощи родных.

— Собираешься продать нас? Кому? Кто больше заплатить? — юноша храбрился, он даже выдавил из себя смешок, который, правда, получился нервным и дребезжащим. — Не боишься обжечься? Ты сам говорил: мы опасный товар!

— Риск — жизнь избранных, — усмехнулся атаман, — и, потом, мне нечего бояться. Я и так живу на грани. Одно слово — и ни меня, ни моих людей не будет на этом свете. Из-за вашего каравана, скрывающего в себе тайну, которую очень хотят узнать хозяева города, наши шансы снизились ниже некуда… Видишь, я откровенен с тобой…

— Оставь себе свое откровение! У нас сильный караван и когда в нем узнают… Убивать разбойников — наше любимое развлечение!

— Забавный малый! — рассмеялся Шак. Он сжал пальцы еще сильнее, заставляя юношу закричать от боли, но тот упрямо терпел, закусив губу.

— Мы не разбойники, — все тем же спокойным, как теперь казалось, безразличным тоном продолжал Ларс.

— Кто же? Стражи? Ну конечно, ведь это-город самого Губителя!

— Надеешься, что дерзкие слова оскорбят меня и я прикончу тебя на месте, освобождая от того, что предстоит? — тот ни чем не выказал ни ярости, ни возмущения дерзкими словами пленника, которые, казалось, только забавляли его. — Вы, караванщики, цените свободу больше жизни и я уважаю вас за это. Мы куда сильнее похожи, чем тебе бы хотелось.

— Кто вы? — упрямо повторил юноша, стремясь не столько узнать правду, сколько убежать от отчаяния, которое с каждым новым мигом все сильнее и сильнее сжимало его душу в своих холодных объятиях.

— Воры.

— Кто? — переспросил Ри, наморщив лоб. Не то чтобы он никогда не слышал этого слова, просто всякий раз оно звучало в пересказах отрывков легенды. "Чему я удивляюсь? Ведь говорили же взрослые, что пришла новая легендарная эпоха."

— Воры, — все так же спокойно повторил Ларс.

— И тебе не стыдно так называть себя?

— А почему я должен стыдится? В этом мире каждый выживает как может.

— Боги называют это ремесло презренным!

— Пусть так. Но не преступным.

— Преступным его считают люди! Твоя рука. Ее ведь по суду перебили? — ему казалось, что в древних легендарных царствах в наказание за воровство отрубали кисти, но, возможно, в новое время люди изменили кару.

— Да как ты… — сотоварищи Ларса набросились на строптивца. Шак разжал пальцы, более не удерживая своего пленника, кто-то другой резким ударом сбил юношу с ног. Тот упал, сжался, приготовившись к побоям, но…

— Стойте! Оставьте его в покое! — власть Ларса была так велика, что горожане, не возражая ни словом, ни взглядом, поспешно отодвинулись от караванщика.

— Вставай, — предводитель подошел к юноше, протянул левую руку, предлагая помощь, которую Ри не стал отвергать. Ладонь горожанина была теплой, поразительно твердой и сильной. — Городской совет решил, что с двумя руками я слишком опасен. Ничего. Мне хватает и одной.

— Ты так спокойно об этом говоришь! — несмотря ни на что, Ларс нравился ему все больше и больше, так что временами, вот как в этот миг, он даже забывал, кто перед ним.

— А что мне остается? — горько усмехнулся тот.

— Мстить!