Город больной совести Книга 1

Витёк растерянно посмотрел вслед удаляющейся машине Еловского и стал ловить попутку. В кабине фуры, на которой он добрался до станции и в вагоне электрички, несущей его к трём вокзалам, и в вагоне метро, Витёк напряжённо думал, что сказал ему словами, а больше всего своим отъездом Еловский. Как не крутил он, ничего другого у него не получалось, кроме явно продемонстрированного ему места у параши, как говорят зэки.

Добравшись до служебной квартиры и, равнодушно оглядев полки холодильника, заваленные деликатесами спецпайка, Витёк не соблазнился ничем. Подумав ещё, он достал из морозилки бутылку водки и, налив себе половину стакана, опрокинул в себя, закусив солёным огурчиком и откусив ломоть от горбушки чёрного хлеба. Не помогло. Витёк проворочался без сна полночи и с первыми лучами солнца мозг наконец собрался в кучу и чётко сформулировал мысль: «А вот хер тебе, а не бутафория, Евгений Александрович ! Я и тебя и всех твоих избранных из круга деловых, не подлежащих замене, к параше усажу и это в лучшем случае!»

Витёк вдруг опять вспомнил крысу из подъезда его детства и почувствовал уважение к отчаянному зверьку, гнавшему его два этажа в отместку за испытанный страх и, не испугавшейся железного прута в его руке, которым он мог её убить, если бы не струсил. А ещё он вспомнил слова отца, что крысы очень умное животное, селится там где сытно и тепло, жизнь в голоде и холоде оставляя мышам и бродячим псам.

Как ни странно, но именно после этих воспоминаний Витёк заснул спокойным и глубоким сном, а со звонком будильника проснулся не только с принятым решением, но и в прекрасном расположении духа.

Дальше было формальное назначение председателем правительства, что бы передача власти имела конституционное обоснование. Еловский из ничего лепил образ практически мессии, пришедшего спасти и защитить многострадальный народ от войны, на которой он и его деловой круг делали миллиарды долларов. Витёк представлялся народу спасителем от террористов, взрывающих дома с людьми в городах страны, станции метро, больницы, школы и концертные залы. Он конечно знал кто именно организовывал и исполнял эти взрывы, но ничего предпринимать и не подумал. «Лес рубят, щепки летят» любил повторять Сам, и Витёк был с ним абсолютно согласен. Да и тренер сказал ему, напутствуя в большую политику, тоже самое. Взрывы и война мостили ему путь к трону, к цели его жизни, какая разница сколько населения погибнет, бабы ещё нарожают. Ценна только его жизнь и больше ничья. Ни одного царя или короля, султана или шейха, генерала конфедератов или армии юга и прочих властителей такие мелочи, как сотни или тысячи, десятки и сотни тысяч людских жизней не волновали, сна не лишали, потому их великими и запомнила история, а значит и ему не следует о таких мелочах печалиться. Жаль, что на взорванной станции метро его жены не оказалась среди жертв, так бы заодно и от неё избавился, надоела хуже горькой редьки. И надо же такому было случиться в его жизни, что именно с этим недоразумением без рожи и кожи приходилось ему соответствовать образу любящего мужа и отца, хотя блевать хочется от одного её запаха вечно вонючих подмышек и пропотевших платьев. «Тьфу,дЯревня!», мысленно повторил он за героиней нашумевшего фильма, который его клуша смотрела уже раз сорок на видеокассете и один раз заставила посмотреть и его.

Витёк выполнял скрупулёзно советы мордоправов, как мысленно называл он имиджмейкеров, и его душещипательная речь в военной палатке заставила рыдать в умилении полстраны, как минимум. При такой «артподготовке» его фактически внесли на руках на царский трон, подтасовав слегка результаты, чтобы не споткнуться на втором туре с грамотным оппонентом. Уже влюблённый в Витька электорат отмахнулся от воя оппозиции о нечестности выборов, и Витёк уютно устроился на троне тритреклятого государства и приступил к осуществлению своего личного плана.

Созданная под Витька и его избрание Еловским партия быстро стала пополняться китежскими, которых полностью контролировал Степаныч, и, сначала они ощутимо щелкнули Евгения Александровича по его задранному носу, так сказать, по партийной линии, а потом на него со всех сторон стали сыпаться обвинения в торговле оружием, наркотиками и людьми. Петруша, занявший сразу после Витька пост руководителя всесильного ведомства , не только организовывал, так сказать, «огневую поддержку» выборов Витька, но и собрал немало дополнительной информации о деятельности Еловского и его подельников. Ушлый еврей сразу просёк фишку и удрал в Англию, откуда уже только бессильно тявкал, а караван Витька мерной поступью продолжил намеченный им путь.