Город больной совести Книга 1

Циничная уверенность Укулымыча успокоила Витька и вернула ему благостное расположение духа. Они вместе провели вечер и половину ночи в компании прекрасных гурий, которыми Витёк уважил сексуальные предпочтения таёжного друга, подарив ему с барского плеча парочку прелестниц в продолжение сладких утех, а с утра они на пару вылетели в столицу. В прекрасном расположении духа Витёк велел отвезти его к супруге, которая должна была уже успокоиться по его соображениям.

На море он встретился со своим восточным партнёром, который по заказу Витька привёз ему для жены уникальную цацку, точную копию украшений самой знаменитой жены Султана Великолепного, цена которой была сопоставима со стоимостью утраченной виллы, по которой она так страдала и Алька, понимавшая толк в ювелирке, это оценит.

Не оценила. Молча взглянула и равнодушно запихнула в ящик комода, а потом разразилась грандиозным скандалом и каскадом визгливых упрёков, что он ничего не предпринимает для исправления положения, а наоборот, все его новые указы только подливают бензина в огонь.

Всё ещё пребывающий в благостном расположении духа Витёк с разочарованием проследил за перемещением уникальной цацки, в благодарность за которую он рассчитывал на абсолютно иной приём, поинтересовался, что он опять сделал не так и узнал такое, от чего настроение махом опустилось до абсолютного нуля. По словам Альки получалось, что Укулымыч опять бессовестно обманул, а, значит, его продолжают держать за лоха. Ему на неделе мордой торговать на очередном международном форуме, там вопросы задавать будут и партнёры и журналюги, а ему и ответить нечего, так получается?

Из гневной речи супруги Витёк понял, что Армагедон расстрелял хренову тучу дорогостоящих ракет практически «в молоко», потому что система наведения ни в пизду, спутники Рогози туда же, а генерал залез уже в неприкосновенный оборонный запас. Зато хохлы методично уничтожают наши склады с боеприпасами, целые казармы с военными, даже хвалёным воинам Аллаха армии Салима досталось крепко, после чего грозный генерал объявил священную войну. Хохлы не испугались и продолжили уничтожать поезда с топливом, пантоны с техникой и личным составом, и, естественно, дают прикурить по всей линии соприкосновения, да порой так, что хвалёные подразделения и частные военные компании, куда Витёк тоже вбухал бабла уже немеряно, бегут, бросая и технику, и оружие, за что пропагандисты Хохляндии не перестают их благодарить, издеваясь на все лады. Средства массовой информации мира по всем своим каналам с едкими комментариями тиражируют кадры этих успешных выстрелов и искорёженной техники, помеченной знаками нашей армии, да усыпанные телами поля. Поди разбери где чьи, но картинки впечатляют и не в нашу пользу.

С мобилизацией совсем беда. Мужики от мала до велика рванули из страны в таком количестве, что страшно сказать. Остатки предприятий трясёт и колбасит от нехватки специалистов. Бегут отделами и целыми муниципалитетами, даже из столицы, оставив на рабочих столах немытые личные кружки. Соседние страны в восторге от пополнения таким количеством высококлассных специалистов от айтишников до инженеров и устраивают беженцев с огромным удовольствием, а у нас встают не только цеха, но и отрасли. На мобилизационных пунктах и полигонах повальное пьянство и драки до смертоубийства, командиров не хватает, и мужики предоставлены сами себе. Им выдают залежавшуюся на складах форму старого образца, да ещё и с гнидам вшей. В одной части мужики завшивели все и подняли бунт. В других болеют от простуды. В окопах нет еды и одна бутылка воды на двоих на день в лучшем случае.

Витёк широко раскрытыми глазами смотрел на разъярённую женщину и, оглушённый её криком и информацией еле выдавил срывающимся голосом:

– Алька, откуда у тебя эти сведения? Мне Укулымыч совсем другое докладывал.

В ответ она зло швырнула ему планшет со словами:

– Сам смотри. Набери в поисковике слово мобилизация и наслаждайся, там много чего интересного увидишь, хрен ты с горы свалившийся, а не царь.

Он поднял планшет, как коробку с гадюкой внутри и жалобно спросил жену:

– Аль, всё и правда так плохо? Ты не шутишь?