Город больше не молчит (СИ)

— Жаль не видно море, — голос прошелестел у неё над ухом. — А так да… вполне неплохо.

Интересно, о чём он думает, смотря вдаль? Вспоминает, как им было хорошо вдвоём, или пережёвывает завтрашний день со всеми его проблемами, рутинной и привычной жизнью… Последнее особенно задело Василису. В этот миг она, наконец, осознала, что у Фэша Драгоция давно своя жизнь, где ему вполне неплохо и без неё.

— Ты красивая, в этот вечер особенно, — лучше бы он сказал, что скучал по ней. — А я редко, когда признаю такое вслух, поверь.

— Ну-ну, так тебе ещё долго оставаться холостяком, — а она бы ответила, что тоже. — Не сказать, что меня это огорчает.

Девушка спиной ловила каждый его вздох, и кожа на позвонках покрывалась мурашками. Вот бы заглянуть в его жизнь хоть одним глазком: с кем он общается, как вечером возвращается домой, кто всё это время греет ему постель… От последнего в груди стало пусто.

— Ты жалеешь? — спросила Василиса.

— Скорее грущу.

Жаль ей не видно его лица и глаз, а стоит обернуться, как эта тонкая грань между ними распадётся. И ей было так тепло сейчас, так спокойно… Нет, не будет она оборачиваться.

— Если бы мы не расстались тогда, то Астрагор бы постарался навредить тебе, — Фэш зачем-то говорил вещи, которые Огнева и так понимала, правда, не принимала сердцем, но всё же. — Он бы давил на меня через тебя, если бы только понял, как ты… — он замолчал, словно пропущенное слово иголкой кольнуло язык, но потом продолжил, — думаю, у него бы могло что-то выйти. И тогда через месяц, год, полтора всё кончилось бы так же, только всё то светлое, что между нами было, истоптали бы в грязи… Наверное, ты бы возненавидела меня в итоге.

Василиса не выдержала и развернулась. Теперь лицо Драгоция застыло в сантиметрах двадцати от её собственного, и пришлось задрать голову, чтобы смотреть мужчине в глаза. Они были почти черными в темноте.

— Мы уже не узнаем, что бы было тогда. Возможно, твой дядя действительно бы рассорил нас, возможно, нет, — и тут её прорвало. — Мы неплохо справились и без его помощи. Разрушили всё, пытаясь притвориться, словно этого и не было… Скажи, у тебя получилось? Получилось забыть, Фэшиар Драгоций?

Ей было обидно, горько и ужасно, просто невыносимо стыдно перед собой. Выворачивать душу перед мужчиной, которого не видела столько лет, не зная даже, есть у него кто, вспоминал ли он о тебе и почему ей совершенно не жаль за это.

Фэш убрал руки и встал сбоку от неё. Теперь они стали будто бы ещё дальше, и Огнева уже не знала, стоило ли вообще идти к нему… Побыстрее бы он уже ответил.

— Я убеждаю себя в этом каждый день, каждое утро, — усмехнулся Фэш, не смотря на девушку, — как тебе кажется, у меня получилось, раз приходится раз за разом говорить себе «теперь-то наверняка».

Он не просил этого, но Василиса поняла, что теперь её черёд отвечать.

— А я никогда и не пыталась забыть, — сказала она, надеясь, что слова унесёт ветер.

Драгоций кивнул, и его губы дрогнули в улыбке, первой простой улыбке за этот вечер. Он вдруг наклонился к ней, зависнув в сантиметрах десяти: глаза в глаза. Под ними шумел город, и отсветы его огней таяли на бледной коже. Василиса не знала, что будет дальше.

— Надеюсь, этот вечер сделает тебя счастливой, — усмехнулся Фэш с какой-то только ему понятной грустью. Словно уже заранее жалел её.

Василиса тоже надеялась на это, надеялась, что решение отца не только его, но ещё и её. Что это не Нортон разыграл её жизнь, а сама девушка распорядилась ею. Надеялась, что Драгоций сделает хоть что-то: либо окончательно добьет её, либо отпустит. Но только бы перестал так выматывать душу.

— Если судить так, то ты, должно быть, самый счастливый человек в этом доме.

— Сейчас — вполне.

Фэш наклонился ещё ниже, будто в забытье: его глаза казались двумя чёрными колодцами, в которых плескалась стоячая вода. В нос ударила забытая смесь: морской бриз, терпкая горечь кожи, едва уловимый запах машины… неужели он даже освежитель в салоне не поменял?.. Дыхание обожгло щеку: близко, но недостаточно. Это был как мираж, как далекий оазис, к которому ты бежишь, и который оседает песком в волосах. Драгоций выпрямился со странной отрешённостью на лице. Василиса не припомнила, чтобы видела её раньше.

— Надо бы возвращаться, — как можно непринужденнее отозвалась она, — а вид действительно красивый, ты не зря так пристально его рассматривал.

— Согласен, лучше любого моря, — сказал Драгоций, не спуская с неё взгляда. — Куда лучше.

Василиса уже развернулась к выходу, как Фэш протянул ей какую-то коробку. Девушка неуверенно приняла её, маленькую и обитую бархатом.

— Я слышал, ты вернулась к истокам, — он явно намекал на её возвращение к старой фамилии. — Я подумал, что это подходящий повод. Открой его сейчас, при мне.

Огнева аккуратно отодвинула крышку и не сдержала короткого смешка. На чёрном атласе лежала лазурная птица с разноцветным хвостом, собранным из опала, яшмы, рубина и янтаря… Тот самый огнежар, которого она заприметила ещё перед тем далеким Новым Годом.