Город чудес

По краям дороги неплотной шеренгой стояли любопытные. В последний момент, когда завыли сирены мотоциклистов, мчавшихся впереди кортежа Примо де Риверы, ее ряды пополнили случайные прохожие. Однако народ безмолвствовал: никто не аплодировал, никто не махал платком, а те, кто ошибочно принял кортеж диктатора за королевский, не осмеливались высказывать свое разочарование вслух, опасаясь вездесущей полиции.

– А дилижанс ты видел?

На лице денщика появилось недоуменное выражение.

– Дилижанс? Какой такой дилижанс, мой генерал?

– Ага, я же тебе говорил…

В этот момент автомобиль резко затормозил, и генерал чуть было не упал на покрытый ковриком пол.

– Эй! Что происходит? – Он глянул в окно и увидел прилипшие к бронированному стеклу смеющиеся лица. – Да мы никак приехали? Слава богу! Похоже, его величество еще в дороге. Давай, вылезай! Чего ты ждешь? – заворчал он на денщика.

Генерала встретили аплодисментами и поклонами. Призывно звучали горны и выбивали дробь барабаны. Тем временем, затерянный в толпе людей, которые, напирая и вытягивая шеи, тесным кольцом окружили диктатора, барон де Вивер смотрел на своего заклятого врага налитыми кровью глазами, мутными от бессонницы и ненависти. «Он что-то плохо выглядит. Готов поклясться, он серьезно болен!» Барон де Вивер был в общем-то незлым человеком, и предубеждение, испытываемое им к диктатору, уступило место жалости. Кроме того, алькальда отвлек раздавшийся в этот момент оглушительный орудийный залп; за ним последовал другой, третий и так до бесконечности, пока все они не слились в единый мощный гул. Так артиллерийские батареи замка приветствовали появление короля на Монжуике. Толпа взяла барона де Вивера в клещи и потащила, к Национальному дворцу, где в торжественном зале велись последние приготовления к церемонии открытия. Из дворца можно было видеть только колышущееся море голов, до отказа забивших огромную территорию выставки. Когда церемония закончилась, королевская чета вышла на балкон, и толпа захлебнулась долгими приветственными криками. Потом, доверившись анонимным провокаторам, которые тут же ушли в кусты, освистала Примо де Риверу. В этих красноречивых симптомах маркиз де Ут усмотрел неминуемое падение своего покровителя. Ему удалось протиснуться сквозь свиту и стать рядом с королем, чье расположение он надеялся завоевать вновь. Театральным жестом он обвел открывавшуюся с балкона великолепную панораму.

– Посмотрите, ваше величество. Все, что вы видите сейчас перед собой, включая людей, их талант и произведения их рук, Каталония смиренно кладет к вашим ногам, – проговорил он утробным голосом.

– И бомбы, – ответил король, вспомнив про Матео Моррала.