Город Драконов

Они задержались в дверях главного вестибюля, где Малта постаралась разобрать убористый почерк, которым Элис составила свое послание на том обрывке бумаги, который передал им Лефтрин. В мигающем свете фонаря, задуваемого ветром, ей не удалось понять практически ничего. Неведение не давало ей покоя, и она умоляла Рэйна немедленно отвести ее к капитану для разговора. Но теперь, пройдя половину дорожки к лифту, она слишком устала, чтобы продолжать путь. Она решила, что вернется в арендованные ими комнаты, а Рэйн уговорит капитана Лефтрина прийти к ним домой и поговорить с ней.

Рэйн вздохнул.

– Ну, хорошо. Малта, ты, как всегда, добилась своего. Не дожидайся меня. Ляг в постель и отдыхай, пока я не вернусь с Лефтрином. Обещаю, что как только я войду в дом, то сразу тебя разбужу, и ты сможешь терзать его своими вопросами столько, сколько пожелаешь.

– Да уж, изволь, – предостерегла его она. – Не задерживайся, чтобы выпить рюмку-другую, и не уводи его куда-нибудь для разговора, решив, что я заснула. Если ты так сделаешь, Рэйн Хупрус, я все равно об этом узнаю – и тогда берегись!

– Я так и сделаю, – снова пообещал он, улыбаясь ее угрозам, и, подняв обе руки, надежнее надвинул ей на голову капюшон.

А потом он оставил ее, как она ему велела.

– Я не немощная малышка! – напомнила она себе теперь.

Когда приступ боли прошел, она несколько мгновений стояла, пытаясь отдышаться. Вокруг нее бушевала давно собиравшаяся гроза. Казалось, что с потоками дождя на город падает темнота. Она была так уверена, что найдет дорогу в снятые ими комнаты! И вот теперь сухие сучья и обрывки мха летели вместе с дождем, а мокрые листья неслись по ветру. Вокруг нее огни домов, расположенных на вершинах, качались и подпрыгивали под порывами ветра. Будь она в Удачном, она просто выбрала бы один из огней и добралась до него, однако в таком городе, как Кассарик, все было не настолько просто. Дорожки переплетали деревья паутиной: прямого пути куда бы то ни было не существовало. Ближайший огонек может привести ее к задней стене здания, повернутого к другой ветке, так что между домом и ею окажется провал до самой лесной почвы.

Малта оглянулась в ту сторону, откуда пришла, пытаясь понять, когда именно свернула не туда, куда надо было. При этом ей пришлось повернуться лицом к ветру, и, щуря глаза от хлесткого дождя, она не увидела ничего знакомого. Кажется, на дальней стороне последнего моста стоит какой-то мужчина? Ветер снова бросил потоки дождя ей в лицо, но фигура не пошевелилась. Нет. Наверное, это просто столб странной формы. Она отвернулась от него и снова начала вглядываться в танцующие, дразнящие огни. Она замерзла и промокла до нитки. И донимавшая ее боль в пояснице теперь сильно изменилась. Когда очередное ужасающее сокращение мышц прокатилось по ее телу, она больше не смогла отрицать того, что происходит. Младенец пытается появиться на свет. Здесь. На ветке дерева, под дождем. Ну, конечно!

Она вцепилась в перила, впиваясь ногтями в прочное корявое дерево, пытаясь думать о чем-то еще кроме пугающего напряжения своего тела. Сосредоточившись на своих стиснутых руках, она молча сжимала зубы, пока боль не прошла, а потом навалилась на оградку, жадно хватая ртом воздух. К демонам гордость! Если их ребенок родится здесь, на этой дорожке во время такой грозы, какой у него будет шанс выжить? Неужели она допустит, чтобы их младенец погиб из-за того, что ей не хочется объявлять о своем затруднении незнакомым людям? Она набрала побольше воздуха и заставила себя закричать:

– Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне!

Ветер и непрестанный шорох листьев унесли ее слова прочь.

– Пожалуйста! – снова крикнула она, и это было все, что она смогла из себя выдавить: новая разрывающая схватка обрушилась на нее.

Она стиснула перила и прижала ладонь к животу. Это не игра воображения. Ребенок оказался ниже, чем раньше: он начал двигаться внутри нее вниз. Она выждала, отдышалась и снова закричала. Однако гроза бушевала все сильнее и сильнее. Не похоже было, что сегодня вечером по дорожкам будет ходить еще кто-то. Она ощерила зубы в подобии улыбки. И кто может их в этом винить?

Смаргивая с ресниц капли дождя, она подняла голову. Огней стало меньше, чем было. Зимой люди рано ложатся спать. Ну что ж: эта дорожка должна куда-то вести: к дому, магазину или лестнице на стволе. Ей просто надо по ней идти. Она обернулась туда, откуда пришла, надеясь увидеть кого-нибудь – кого угодно. Где-то там, позади, она свернула не туда. Ей следует вернуться обратно. Налетевший порыв ветра бросил ей в лицо сучки и листья, и она повернулась к нему спиной. Это не имеет никакого значения. Она пойдет туда, куда ее толкает ветер, и будет стучать в первую же дверь, которая ей попадется, пока ее не впустят. Никто не прогонит женщину, которая рожает. Она стиснула перила обеими руками и упрямо двинулась вперед. Все будет хорошо. Обязательно.

* * *