Город драконов. Книга седьмая

Бывший младший следователь написал мне лишь однажды. Но его рукой было выведено лишь мое имя на конверте «Мисс Анабель Ваерти», в самом же конверте имелось другое, гораздо более потрепанное жизнью и временем письмо, на котором было выведено столь знакомым мне почерком «Моей дорогой ученице».

«Дорогая Анабель, если ты читаешь это письмо, значит твой давний знакомый Джимми, которого я знал и как битого судьбой доходягу и как могучего почти непобедимого Зверя уже мертв, как и я. Милое дитя, я причинил тебе много боли, и мне, при всем моем бессердечии, совестно предполагать, что будет твориться в твоем добром сердечке, когда ты осознаешь все, что было обрушено мной на твой юный наивный и неокрепший ум. Но если ты читаешь эти строки, мне не о чем сожалеть. Абсолютно не о чем. Главной опасностью была бы Память Крови, внедренная в кровь моего народа так же, как болезнь, коей подвластны Ржавые драконы, но ты сумела доказать, что в наследии драконов этого нет. Я умираю в спокойствии, Анабель. Я знаю, что с остальным ты справишься, и не испытываю ни толики сомнений в тебе. Ия пойму твой гнев, твое негодование и твою обиду на старика, что взвалил тяжкую ношу на твои хрупкие плечи. Но если твой старый наставник еще что-то значит для тебя, я позволю себе дать тебе последний совет – присмотрись к лорду Кристиану Давернетти. Уверен, вы не поладите сразу, но в дальнейшем, ты осознаешь насколько доброе сердце у этого дракона».

На этих строках я оторвала взгляд от письма, и посмотрела на «добросердечного дракона». В данный момент очень «добросердечный» дракон готов был убивать всех вокруг деревянной качалкой в виде лошадки, с которой только что упал, причем совершенно без криков и видимых повреждений, его обожаемый крестник. И этот самый крестник ныне стоял и смотрел на дядю Кристиана большими глазенками, беззвучно повторяя за ним самые заковыристые выражения. О, нет, сердце у лорда Давернетти может быть и доброе, зато характер не сахар.

«Прекратите выражаться, ребенок вас не просто слушает – он все повторяет!» – послала я мысленное.

Лорд Давернетти, прекратив гарантировать окружающим скорую смерть, расписывая ее во всех ужасающих подробностях, повернулся к дому, увидел меня, сидящую в тени беседки, затем воззрился на наследника рода Арнелов и предложил:

– К дяде в тюрьму?

Аарин радостно протянул ручки.

В следующее мгновение огромный дракон взмыл в воздух, прижимая к себе лапой крохотного дракона, который тоже отчаянно пытался махать крылышками, но у него это пока плохо выходило.

Беспомощно проследив взглядом за их полетом, я села писать ответное письмо лорду Гордану, интересуясь его делами и тем, как к нему попало данное письмо, когда пришло мысленное сообщение от Адриана:

«Я почти закончил, через шесть часов буду дома».

«И ужинать мы будем в одиночестве, потому как лорд Давернетти снова похитил нашего сына», – раздраженно ответила ему. Но тут же вспомнив, причины, по которым моему супругу пришлось слетать в столицу, спросила: – Как прошло совещание с кабинетом министров?»

«Без каких-либо трудностей, благодаря твоему отцу. Это у вас видимо семейное – находить выход из казалось бы самых безвыходных ситуациях».

Я невольно улыбнулась.

«Ко всему прочему в предпринимательских кругах у твоего отца непогрешимая репутация. Таким образом, представителем министерства торговли в Вестернадане будет мистер Ваерти».

«М-м-м, поздравлю папу».

«С увеличением количества бумажной работы, – усмехнулся Адриан. – Но это единственная уступка, на которую я пошел, в остальном Железная гора и прилегающие к ней территории сохраняют абсолютный суверенитет. Что привезти тебе из столицы?»

Мне хотелось ответить «Себя», но это прозвучало бы как-то слишком. С другой стороны говоря откровенно, ничего иного мне не хотелось. А потому, несколько поразмыслив, я ответила:

«Дорогой супруг, там над просторами серой унылой столицы нашей империи летает один черный дракон. У него не самый лучший в мире характер, нрав так же нуждается в корректировке, и прочих недостатков более чем достаточно, но больше всего на свете, я бы хотела, чтобы ты привез мне именно его».

Тихий смех самого счастливого дракона на свете и полное нежности:

«Я люблю тебя».

Конец книги