Город драконов. Книга седьмая

В нашем обществе девушка должна выйти замуж, без вариантов. Брак, это то к чему должна стремиться каждая девочка с ранних лет. Нас учат домоводству, этикету, игре на музыкальных инструментах, но никто не учит нас отстаивать свои права. И никто, абсолютно никто, не предупреждает юную леди о том, чем на самом деле ей грозит брак с недостойным человеком. А ведь по факту, после брака, женщина полностью становится собственностью своего супруга, и у нее нет никаких имущественных прав.

Но в Городе Драконов ситуация полностью противоположная – здесь, каждого дракона подталкивают к созданию семьи, но никто не обсуждает тот факт, что после свадьбы, жена получает магию своего супруга, и соответственно полную власть над ним. Более того – драконницам не нужно запирать мужей в психологических лечебницах или отдаленных монастырях, достаточно просто перекрыть доступ к магическому резерву и дракон умрет сам.

И ведь всем прекрасно известно об этом. Но и в человеческом обществе подобная тема не поднимается и не обсуждается, и в драконьем. Все молчат, принимая действительность как данность и не пытаясь ничего изменить.

– Я расстроила тебя? – тихо спросила мама.

– Натолкнула на некоторые размышления, – с улыбкой ответила ей.

И так как к матери у меня вопросов более не имелось, я обратилась к Бетсалин, в данный момент созерцавшей степень моего ранения и уровень растекшейся по моей груди крови.

– Бетси, мне бы хотелось прояснить некоторые моменты, по поводу заповедей для Ржавых драконов.

– Это какие? – она продолжала созерцать дело рук своих по имитации моего убиения.

Собравшись с духом, я задала наиболее прямой вопрос:

– Почему заповеди, оставленные вам предками, столь… ограничивают ваше развитие? В чем причина?

Задумавшись, Бетси перевела взгляд на меня, несколько содрогнулась – миссис Макстон и маменька вероятно великолепно отрисовали мою посмертную маску, и не слишком уверенно произнесла:

– Возможно потому, что соблюдение данных заповедей единственный путь выживания нашей расы?

– Звучит весьма логично, и все же… мне сложно это понять.

Бетсалин, помолчав немного, задумчиво сказала:

– Когда мы ассимилировали с людьми, нас начали уничтожать люди. Когда мы ассимилировали с драконами… все закончилось тем, что нас начали уничтожать драконы.

– Но как же оборотни? – живо спросила я.

Поразмыслив, девушка тихо ответила:

– Оборотни не причинили нам вреда. До сих пор многие из наших постепенно переселяются в степи, но браки с представителями другой расы привели к тому, что появились Звери. И ничего опаснее я даже представить не могу. Ко всему прочему, каждый из тех парней, в ком течет кровь Ржавых драконов и оборотней, переживая свою тринадцатую луну, в девяноста процентах случаев погибает мучительной смертью. И Память крови заставляет нас чувствовать и видеть это. Все, в ком пробудилась Память крови, проживают это так, как если бы гибли мы сами. И мы видим все – мучения детей, мучение их родителей, и то, как сильные мужчины, способные с раной в боку пройти сотни миль, рыдают навзрыд, убивая своих детей. Так что… с оборотнями нам тоже лучше не связываться.

Мне вспомнился генерал ОрКоллин, его боль от потери была чудовищна.

– Поторопитесь, – внезапно приказал профессор Наруа.

Матушка поспешно отошла, все так же постарались оказаться как можно дальше и практически прижались к стенам, а вот Бетсалин, взявшись за сломанный кинжал обеими руками, напряглась, лицо ее побледнело, губы дрогнули, а после лицо утратило человеческое выражение, обретя нечто хищно-зловещее и девушка распахнула глаза.

У Ржавых драконов были удивительно красивые глаза – ярко-алые, с переходом к багровой радужке, и с черным круглым почти человеческим зрачком, но это был черный цвет с агатовым отливом. И я уже видела такие, в ту ночь, когда на лорда Арнела пытались воздействовать, едва не убив его кузину, но тогда взгляд был жестоким, пронизывающим время и пространство, но истинно жестоким, безжалостным, горящим ненавистью. Взгляд Бетсалин отличался, ее глаза светились в сумраке, притягивали внимание, и словно призывали, моля о помощи.

– Глаза ребенка, – пояснила для меня девушка. – Оказавшись в снежном буране, темном лесу или посреди ледяной степи, дети не могут объяснить, где они, не видя никаких ориентиров. И тогда глаза меняются, становятся видны издали… тогда нас могут найти и спасти.

Найти и спасти? Бетсалин в опасности? Бетси в опасности прямо сейчас?!

– Стой! – испуганно воскликнула я. – Остановись! Не нужно! Бетси!

И я ухватилась за сломанное орудие, чье лезвие все равно оставалось острым и повредило мне ладонь. Алые капли потекли вниз, я испуганно отдернула руку, и в ужасе замерла, не ведая, что предпринять и как докричаться до Бетси. Кажется, я еще что-то говорила, даже умоляла, но, не слушая меня, девушка крепче сжала рукоять кинжала и мы словно провалились в пропасть, оплетенную множеством красновато-алых переплетений, напоминающих сильно изодранную световую паутину, не позволившую нам рухнуть на дно пропасти.