Город драконов. Книга третья

– Дело о магах старой школы «Генверт», – любезно пояснила я. – Видите ли, маги старой школы изначально были сильнее обычных магов, у нас, понимаете, уровень магических сил пониже, а для того, чтобы начать изучать «старую школу», требуется дар не менее десятого деления на шкале магизмерителя. Так что изначально маги делились на элиту, прошедшую обучение гораздо более существенное и усложненное, и нас – простых магов. Это было естественное положение вещей, априори – не было смысла спорить, все знали, что они сильнее. Как видите, имелся устоявшийся порядок, и ему не противились. Но все изменилось, когда один из лаборантов университета Генверт обнародовал факты проводимых там опытов над людьми. И едва появились утренние газеты с ужасающей правдой – на улицы вышли все. Абсолютно все! Человечество ощутило угрозу, человечество пришло в ужас от бесчеловечности произошедшего, человечество сплотилось в едином порыве – добиться справедливости.

Арнел подошел ко мне, встал едва ли в шаге и поинтересовался:

– Почему вы сделали акцент на слове «справедливость»?

Я не сдержала улыбку и спокойно ответила:

– Потому что вам, драконам, как я имела возможность не раз убедиться, справедливость неведома. И прошу вас, отойдите на шаг назад, иначе все дальнейшие выводы вы будете делать в одиночестве и без моего участия!

Лорд Арнел демонстративно сделал шаг назад, предоставляя мне пространство и возможность продолжить.

– Благодарю.

И все же я помедлила еще мгновение, прежде чем озвучить главное. И озвучила, устало, но вместе с тем уверенно глядя в нечеловеческие глаза подчеркнуто внимательного… все-таки зверя.

– Драконы плодовиты и управляемы. – Я знала, что эта фраза неимоверно злит мэра Вестернадана, но именно в ней заключался ответ, а потому безжалостно повторила: – Плодовиты и управляемы. Люди – нет. У нас бывают вспышки рождаемости, но также случаются и пандемии – массовые заболевания, собирающие кровавую и многочисленную жатву, в то время как драконы – сильнее, устойчивее, выносливее и… – я вспомнила дневник монахини матушки настоятельницы Исабель, – практически не болеют.

Да, тогда я едва ли обратила на это внимание, но сейчас… Детей ведь оставляли в приютах Святого Мартина только что рожденными, но… даже в книгах свахи миссис Томпсон я не встретила ни одного упоминания о смерти. Дата рождения, и только. Никаких смертей. Дети выживали. Все. Драконы действительно были выносливее, достаточно вспомнить миссис МакАверт, в которой крови драконов было на одну шестнадцатую, но экономка Арнелов отличалась прекрасным здоровьем и выносливостью… Боже, какой ужас!

– Знаете, – я вновь взяла перо и вернулась к рисованию цветка, – когда вскрылись все эти ужасы о продаже детей, о подпольных родах, о том, что незаконнорожденных детей вывозили из Города Драконов, уже тогда я подумала, что подобное ведь невозможно без…

Я сбилась, подавила желание перечеркнуть цветок и продолжила:

– Без участия власти. Просто невозможно. Не может существовать преступность подобного масштаба без того, чтобы о ней не было осведомлено правительство. Каюсь, в тот момент я была уверена, что содействие преступникам оказываете вы с лордом Давернетти, но сейчас…

Лорд Арнел промолчал.

Я закончила рисовать бутон розы и приступила к стеблю, одновременно возвращаясь к разговору:

– Драконы плодовиты и управляемы…

– Да прекратите же вы! – прошипел дракон.

– Правда сурова, и мы уже говорили об этом, – пресекла я его возмущение, пребывая в слишком потрясенном состоянии, чтобы испытать страх.

Страха не было. Ничуть. Было осознание.

– Драконы плодовиты и управляемы, – повторила я и продолжила, несмотря на раздраженный выдох Арнела, – и императорской семье это известно. Знаете, – я на миг задумалась, – там, в приюте, сестра Мариса сказала: «Мы считали дракониц кукушками, бросающими свое потомство, а вышло… они уже тогда готовились к геноциду». Забавно, мы все считали, что речь идет о геноциде драконов, но на самом деле…

Договаривать я не стала.

Не имело смысла. Здесь и сейчас я сидела и смотрела на листок, где в заголовке значилось «Зверь», а ниже была нарисована роза… и ей требовалась еще пара листочков, как, впрочем, и мне, несколько штрихов для завершения данного расследования.

– Я полагаю, – проговорила едва слышно, – спусковым крючком стало дело «Генверт». То самое дело о магах старой школы, которое объединило людей, продемонстрировав правящим кругам, что наша сила в единстве, абсолютном единстве в стремлении добиться справедливости. Я воспринимала это лишь как свершившийся исторический факт, но… знаете, мне следовало обратить более пристальное внимание на рассказ мистера Оннера о своем лихом пиратском прошлом… Ведь тогда даже пираты присоединились к битве с магами старой школы. И мы победили. Мы – человеческое общество. Невзирая на то что маги старой школы не просто пользовались расположением властей – они имели рычаги давления на императорскую семью.