Город Эйч

— Да, дон. — собаку вышвырнули наружу и ее визг затих где-то внизу. Что-то мешало дону сидеть. Когда он встал, то увидел книгу в потертой обложке. Дон Анто раскрыл ее.

— Что за глупые сказки… — проворчал он, перевертывая страницу. В глаза бросилось кроваво-красное изображение крысы на черном фоне.

Он заворожено уставился на него.

Крыса повернула голову.

Далеко за городом, на пустыре между двумя районами остановился микроавтобус с надписью "Санитарная служба города". Из него вышел мужчина, волоча за собой на поводке упирающуюся собаку. Он привязал ее к металлическому штырю, торчащему из груди пустыря словно пика, а потом сел перед ней на корточки. Они долго смотрели друг другу в глаза и собака рычала от бессильной злости. Потом человек встал и вынул из-под сиденья дробовик. Собака заскулила.

— Пришла пора расплачиваться, дон… — сказал человек и вскинул ружье. Прогремел выстрел. Человек подошел и плюнул на то, что осталось от головы дворняги. Сверху закапал теплый дождь.

— Это ведь твоя работа? — спросил Морж у Плотника одним теплым весенним утром. По городу бегали мальчишки с пачками газет и извещали о том, что Синдикат лишился главы, а на столе стояли выпитые бутылки из-под дешевого пива.

— Нет.

— Нет?

— Не моя. Только книга. А это все санитар. — Плотник прищурился на яркий солнечный свет и оглушительно чихнул.

— Санитар?

— Ну да. Дон не слишком хорошо обошелся с его семьей когда-то… Вот он и решил отомстить. И потом — это же его работа. Отлавливать собак. И убивать бешеных.

— Убивать бешеных собак… — усмехнулся Морж, откидываясь на спинку стула.

— Он просто сделал свою работу, дружище. — Плотник налил себе выпить и покачал головой — и никогда еще он не был так доволен своей работой.

— В этом городе еще полно бешеных псов, — заметил Морж.

— Крыс. Лягушек. Тараканов…. паразитов. — кивнул Плотник.

— Обожаю, когда люди занимаются любимым делом. — сказал Морж и поковырял пальцем в ухе. Внимательно посмотрел на вынутый палец и добавил: — А что, может еще по одной?

Теплая вещь

Утренняя чашка кофе как всегда помогла ему.

Что-то неясное, чуть слышное, что-то приснившееся или пригрезившееся в утренней дремоте растаяло как дым.

Пух!

И нет.

Он помыл чашку, посмотрел на свою фотографию в рамке над столом — утренний бриз, солнце, море и он. Почему-то на этой фотографии он стоял, сместившись влево, словно рядом с ним кто-то должен был стоять, кто-то, кого он обнимал, кто-то, кто просто стоял бы рядом. Он хмыкнул глядя на фото. Утренние фантазии холостяка. Просто он отошел в сторону, чтобы в объектив поместилось и море. И волны. И все. Сердце защемило. Он покрутил головой, удивляясь. У него никогда не было такого чувства, так почему же… черт, это же просто сон, просто мавь… как там у Шекспира? Он открыл шкафчик и стал одеваться, мурлыча себе под нос.

Просто сны… и я не ошибался в них ни разу. — он повернулся в зеркалу и улыбнулся: — О, это королевы Мэв проказы…

По ночам она на шестерне пылинок цугом ездит… — он натянул штаны и принялся за ботинки: — вдоль по носам у нас…

— Она пересекает мозг влюбленных… — кобура, пистолет, запасная обойма:

— Которым снится нежность… — проверить затвор, магазин в рукоять, щелчок…

— Усы судей, которым снятся взятки… с разбега бросится за воротник солдату которому приснятся… — нож плавно входит в ножны на щиколотке: — сражения, испанские ножи…

— Под нею стонут девушки во сне заранее готовясь к материнству… — теперь любимый свитер, часы, перчатки… внизу уже стоит автомобиль, уже трезвонит тревожной трелью служебный телефон.

— Все это — Мэв! — он протянул руку и поднял телефонную трубку. День начался.

— Третья Парковая, дом два, — сказал Алекс, ныряя в машину. Видения и сны полностью растаяли в коричневой жиже кофеина.

— Понял, шеф. — Перкинс протянул руку в боевой перчатке под панель приборов и щелкнул языком, сделав вид, что включил счетчик. Тяжелый бронированный автомобиль рванул с места, блеснув глянцевым отблеском на гербе полицейского управления города.

— Внимание! — сказал Алекс, повернувшись внутрь салона: — Это просто проверка сведений. Обычный обыск. Попросили нас, потому что есть одно нехорошее подозрение… В общем так — официально это приказ полицейского департамента, поэтому никакого тяжелого оружия и автоматических винтовок. Однако, несмотря ни на что держите ушки на макушке. Все делать внимательно и без суеты. Ясно? — шестеро мужчин в унисон кивнули головами.

— Особенно касается тебя, Блажек. Никакого гранатомета. И никакой пальбы по площади!

— Это огонь на подавление, сэр. — буркнул капрал Блажек, отставляя в сторону свое любимое оружие.