Город греха

— «Сынок», Апшо — мой протеже. Я капитан, а вы — лейтенант. Не забывайте, что сие значит. А теперь вы свободны. У нас еще много работы.

Дадли четко отдал честь, повернулся кругом и вышел, а Мал почувствовал, что рука у него тверда и голос ему не изменяет. Микс захлопал в ладоши, Мал заулыбался и тут же спохватился: кому улыбается! Спросил строго:

— Микс, а чего ты хочешь?

Тот раскачивался на своем стуле.

— Стейк в «Тихом океане», может быть, еще отпуск в Арроухед.

— И что еще?

— А еще я не в восторге от этой работы, мне не нравится, что вы до конца будете глядеть на меня волком, зато понравилось, как вы осадили Дадли.

Мал чуть-чуть улыбнулся:

— Ну, давай-давай.

— Вы побаивались его, а теперь вот разделали. Мне это по душе.

— Теперь я старше его по званию. Неделю назад я этого не мог себе позволить.

Микс зевнул, будто это все ему надоело.

— Приятель, если человек опасается Дадли, — это значит две вещи — он умен и находится в здравом уме. Потому что Смит ничего не забывает. Я тоже был старше его по званию, но с ним не связывался. Так что хвала вам, капитан Консидайн. А я все-таки хочу стейк.

Мал вспомнил про капитанские лычки.

— Микс, ты не из тех, кто заглаживает свою вину. Базз поднялся.

— Как я сказал, я не в восторге от этой работы, но мне нужны деньги. Скажем еще так, что мне не чужды прелести жизни.

— Я тоже не в восторге от этой работы, но она мне нужна.

— Я сожалею, что так вышло с Лорой, — сказал Микс.

Мал попытался вспомнить ее голой и не смог.

— Это не я в тебя стрелял. Я слышал, это были люди Драгны.

Микс бросил Малу бархатную коробочку:

— Возьми, пока я добрый. А то я сегодня уже купил своей подружке свитеров на две сотни.

Мал положил коробочку в карман и протянул руку. Микс стиснул ее как клещами.

— Обед, капитан.

— Хорошо, сержант.

Они спустились лифтом и вышли на улицу. Возле полицейской машины стояли двое патрульных и потягивали кофе. Из их разговора до Мала долетели слова: «Микки Коэн… бомба… плохо дело».

Микс сунул им под нос жетон:

— Отдел прокурора. Что ты только что сказал про Коэна?

Молодой коп, безусый парнишка, сказал:

— Сэр, передали по рации. Только что взорвали дом Микки Коэна. Говорят, там серьезно…

Микс сорвался с места, Мал поспешил за ним. Уже сев в зеленый «кадиллак», Мал взглянул на Мик-са и понял, что вопросов теперь задавать не надо.

Микс, визжа шинами, развернулся и помчался по Вествуд в сторону Сан-Винсенте. Мал понял, что они едут к дому Коэна на Морено. Микс вдавил педаль газа в пол, вилял между машинами и пешеходами, повторяя: «Ах мать твою… Мать твою… Мать твою…» На Морено он свернул вправо. Мал увидел пожарные машины, полицейские патрули и густые клубы дыма над всем кварталом. Микс притормозил у самого полицейского ограждения и выскочил. Мал встал на цыпочки и увидел горящий красивый особняк, стоящего на лужайке лос-анджелесского гангстера номер один, отчитывающего полицейских. Зеваки забили всю улицу, тротуары и газоны соседних домов. Мал стал высматривать Микса, но его нигде не было. Он обернулся и увидел, что его соратник по большому жюри, самый продажный коп во всей истории Лос-Анджелеса, на его глазах сводит счеты с жизнью.

Базз, едва отойдя от безумного волнения, осыпал поцелуями ослепительную блондинку. Мал знал ее по снимкам в газетных колонках городских сплетен — Одри Лидере, «Заводная девчонка», любовница Микки Коэна. Они целовались. Мал вытаращил глаза и посмотрел, что делается по сторонам парочки, кто на них смотрит, где телохранители Коэна, которые все тут же донесут своему боссу. Толпа, сгрудившаяся за полицейским ограждением, слушала, как орет Микки. Мал все смотрел и смотрел вокруг. Потом он почувствовал на своем плече руку: Базз Микс вытирал с лица губную помаду:

— Босс, я в вашем распоряжении. Как там наш стейк?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

— …Норм говорит, что вы умеете драться. Он большой любитель бокса, так что, наверное, это так и есть. Теперь вопрос в том, будете ли вы драться, но по-другому и за нас.

За столом напротив Дэпни сидят Клэр де Хейвен и Норман Костенц. Прошло пять минут собеседования; женщина пока очень деловита и ничего более, легким похлопыванием по спине сдерживает взволнованного Норма, взахлеб описывающего заваруху в линии пикетирования. Миловидная женщина, которая все время должна что-то держать в руках, прикасаться или трогать — сигарету, зажигалку, Костенца, когда тот слишком разговорится. Всего пять минут — и Дэнни понял: едва ли не главное в его действиях — это правдоподобно пропускать то, что реально происходит с ним, через мифический образ Теда Кругмана.