Город и его ненадежные стены

Конкурс проводился каждую осень в нашем муниципалитете, и каждый год задавалась новая тема. В тот раз нужно было написать о своих друзьях. Поскольку я не смог вспомнить ни одного друга, о котором можно было бы что-то написать на пяти страницах, я написал о нашем старом коте. Описал свои с ним отношения, нашу совместную жизнь и чувства друг к другу. О коте можно было многое рассказать, потому что он был очень умным и обладал ярко выраженным характером. Наверное, в составе жюри были и любители кошек. Большинство людей, которые любят кошек, испытывают естественную симпатию к другим кошатникам.

Ты же написала о своей бабушке. О душевной близости одинокой старушки и одинокой маленькой девочки. Очаровательное, трогательное сочинение. Намного лучше, чем мое. Мне непонятно, почему я оказался на третьем месте, а ты - только на четвертом. О чем я тебе совершенно искренне и сказал. Ты улыбнулась и ответила, что, наоборот, считаешь мое эссе гораздо лучше своего.

- И это действительно не ложь, - добавила ты, - Твой кот великолепен.

- Он очень умный, - согласился я, - У тебя тоже есть кот?

Ты грустно улыбнулась и покачала головой.

- У моей сестры аллергия на кошачью шерсть.

Это была первая личная информация о тебе, которую я узнал.

У твоей сестры аллергия на кошачью шерсть.

Ты очень красивая девушка. По крайней мере, на мой вкус. Стройная и невысокая, с круглым личиком и красивыми тонкими пальцами. У тебя короткие волосы, и черная челка надо лбом тоже коротко подстрижена. Маленький прямой нос и очень большие глаза. Между размером носа и размером глаз есть некоторый дисбаланс, но именно этот дисбаланс мне и нравится. Бледно-розовые губы маленькие, тонкие и всегда плотно сомкнуты, словно за ними скрываются какие-то важные тайны.

Пятеро победителей поочередно выходят на сцену, и каждому вручается диплом и памятная медаль. Высокая девушка, обладательница главного приза, произносит короткую речь. Утешительные призы - перьевые ручки (их производитель был спонсором конкурса, и эта ручка на протяжении многих лет оставалась моей любимой канцелярской принадлежностью). Незадолго до окончания долгой и утомительной церемонии награждения я вырываю из блокнота листок, пишу на нем шариковой ручкой свое имя и адрес и тайком подсовываю его тебе.

- Напишешь мне как-нибудь письмо? Ну, если, конечно, тебе этого захочется, - тихонько шепчу я.

Обычно я не такой смелый, а скорее застенчивый и даже трусливый по натуре. Но мысль о том, чтобы попрощаться с тобой сейчас и, возможно, никогда больше не увидеть, кажется мне совершенно неправильной и несправедливой. Поэтому я собираю все свое мужество и делаю этот безрассудный шаг.

Слегка удивившись, ты берешь листок бумаги, аккуратно складываешь его и засовываешь в нагрудный карман пиджака. Потом откидываешь волосы со лба и слегка краснеешь.

- Я хотел бы прочитать больше того, что ты пишешь, - говорю я, как человек, который ошибся дверью и теперь придумывает убедительное оправдание.

- Я тоже хотела бы прочитать письмо от тебя, - говоришь ты, ободряюще кивая.

Через неделю я получил от тебя письмо. Оно было прекрасно! Я прочитал его как минимум двадцать раз. Затем сел за стол и написал ответное письмо своей недавно выигранной новой ручкой. Вот так началась наша дружба и, соответственно, наши отношения.

Были ли мы любовниками? Можно ли это было так назвать? Я не знаю. Но, по крайней мере, мы были очень близки в течение почти целого года. И в какой-то момент создали особый секретный мир, существовавший только для нас двоих - чудесный город, окруженный высокой стеной.

5

На третий вечер моего пребывания в городе я пришел в библиотеку. Это оказалось неприметное старое здание из камня, расположенное за рыночной площадью напротив Старого моста. Вход не был никак обозначен, так что посторонний человек вряд ли догадался бы, что внутри находится именно библиотека. Только затертая, едва читаемая латунная табличка с номером 16 была небрежно приколочена возле входа.

Тяжелая деревянная дверь со скрипом отворилась и передо мной предстала небольшая квадратная комната. Под высоким потолком висела тусклая лампа, едва освещавшая пространство. Разглядеть что-либо в этой полутьме было совершенно невозможно. Изношенные кедровые половицы скрипели и прогибались под моими шагами. В комнате было два высоких продолговатых окна и ни единого предмета мебели.

В неприметной деревянной двери на противоположной стороне комнаты едва заметно светилось маленькое окошко из матового стекла, на котором также было выгравировано старомодным шрифтом число 16. Я дважды постучал в дверь и подождал, но ответа не последовало. Шагов тоже не было слышно. Задержав на мгновение дыхание, я повернул потертую медную ручку и толкнул дверь. Она предупреждающе скрипнула, как бы говоря: «Осторожно, кто-то идет».