Город и город

В заведении, куда он меня привёз, расположенном очень близко к его офису, не было так темно, как это было бы в бещельском полицейском баре. Атмосфера в нём была здоровее. И всё же я не стал бы заказывать там приём по случаю свадьбы. Время, если не ошибаюсь, шло рабочее, но помещение оказалось заполнено более чем наполовину. Вряд ли все посетители из местной милицьи, но я узнал в лицо многих из конторы Дхатта. Они тоже меня узнали. Навстречу Дхатту раздались приветствия, и я последовал за ним мимо шепотков и этих столь очаровательно откровенных Уль-комских взглядов.

— Одно несомненное убийство, а теперь два исчезновения, — сказал я, очень внимательно за ним наблюдая. — И обо всех известно, что они занимались именно этим.

— Нет никакого чёртова Оркини.

— Дхатт, я этого и не утверждаю. Вы сами говорили, что есть такие вещи, как культы и сумасшедшие.

— Серьёзно, хватит. Самый культовый сумасшедший, который нам попался, только что улизнул с места преступления, и это вы предоставили ему свободу передвижения.

— Сегодня утром мне следовало рассказать об этом первым делом, я прошу прощения.

— Вам следовало позвонить ещё ночью.

— Даже если бы мы смогли его найти, думаю, у нас нет достаточных улик, чтобы его задерживать. Но я прошу прощения.

Я протянул к нему руки с раскрытыми ладонями. Некоторое время я на него смотрел. Он с чем-то боролся.

— Я хочу решить эту проблему, — сказал он.

От посетителей доносилась приятная картавость иллитанского языка. Я услышал клохтанье, когда двое или трое из них заметили мой значок гостя. Дхатт купил мне пиво. Уль-комское, приправленное всевозможными специями. До зимы оставалось несколько недель, но хотя в Уль-Коме было не холоднее, чем в Бещеле, мне так казалось.

— Что скажете? Если вы не будете хотя бы доверять мне…

— Дхатт, я уже рассказал вам такое, что… — Я понизил голос. — Никто не знает о том первом звонке. Я не знаю, что происходит. Ничего не понимаю. Ничего не решаю. По какой-то случайности меня используют, хотя причины всего этого известны мне не более, чем вам. Невесть с чего я стал хранилищем для кучи информации, но не знаю, что с ней делать. Надеюсь, что после этого будет некое однако, но не знаю этого, как и всего остального.

— Что же случилось, по мнению Джариса? Я таки выслежу этого гада.

Нет, не выследит.

— Мне следовало позвонить, но я мог бы… Он не наш парень. Вы знаете, Дхатт. Знаете. Как долго вы были офицером? Иногда вы просто знаете, не так ли?

Я постучал себя в грудь. Я был прав, ему это понравилось, он кивнул. Я изложил ему то, что говорил Джарис.

— Чушь собачья, — сказал он, когда я закончил.

— Может быть.

— Что вообще за хрень с этим Оркини? Это от него он бежал? Вы читаете ту книгу. Ту, плутовскую, что написал Боуден. На что она похожа?

— В ней очень много всего. Куча материала. Не знаю. Конечно, это смешно, как вы говорите. Тайные повелители за сценой, более могущественные, чем даже Брешь, кукловоды, скрытые города.

— Чушь.

— Да, но вся штука в том, что это чушь, в которую верит куча народу. И, — я снова показал ему раскрытые ладони, — происходит что-то большое, а мы понятия не имеем, что это такое.

— Может, просмотрю её после вас, — сказал Дхатт. — Кто, чтоб ему, знает хоть что-нибудь?

Последнюю фразу он произнёс осторожно.

— Куссим.

Двое коллег Дхатта, его или моего возраста, поднимали бокалы, обращаясь к нему и чуть ли не ко мне. В глазах у них было что-то такое, а надвигались они, как любопытные животные.

— Куссим, у нас нет никакой возможности познакомиться с нашим гостем. Ты его прячешь.

— Юра, — сказал Дхатт. — Кай. Как делишки? Борлу, эти детективы скучают.

Он размахивал руками между ними и мной. Один из них задрал бровь, глядя на Дхатта.

— Я просто хотел узнать, как инспектору Борлу нравится Уль-Кома, — сказал тот, которого звали Каем.

Дхатт фыркнул и допил пиво.

— Чёрта лысого, — сказал он. Голос у него прозвучал так же весело, как и зло. — Вы хотите напиться и затеять с ним спор, а если ты, Юра, уже хорошо набрался, то, может, даже и драку. Хочешь всяких дурацких международных инцидентов. Может, встряхнёшь чёртову войну. Может, даже скажешь что-нибудь о своём отце.

— Его отец служил на уль-комском флоте, — пояснил он мне. — Заработал тиннитус[19] или ещё какую-то дрянь в идиотской перестрелке с бещельским буксиром над одним из спорных горшков с омарами или чем-то таким.

Я взглянул, но никто из наших собеседников не выглядел особо возмущённым. На лице у Кая видна была даже тень добродушия.

— Я избавлю вас от лишних хлопот, — сказал Дхатт. — Он как раз такой бещельский дрочила, как вы думаете, и можете растрезвонить об этом по всей конторе. Пойдём, Борлу.

Мы прошли через гараж участка, и он взял свою машину.

— Эй… — Он указал на рулевое колесо. — Мне даже не пришло в голову, что вы, может, хотите попробовать езду по уль-комским дорогам.

— Да нет, спасибо. Думаю, это собьёт меня с толку.

Вождение в Бещеле или Уль-Коме является достаточно сложным делом, даже когда находишься в своём родном городе, стараясь поладить и с местным, и с иностранным трафиком.