Город и рыцарство феодальной Кастилии: Сепульведа и Куэльяр в XIII — середине XIV века

3. Говоря о средневековом городе, наделенном правом самоуправления, я имею в виду вовсе не только город-коммуну. К настоящему времени установлено, что многие города, формально не имевшие коммунального статуса, на практике пользовались не меньшим, а иногда и большим кругом властных полномочий, чем некоторые города-коммуны. В этом смысле весьма показателен пример городов Фландрии, которая наряду с Северной Италией была наиболее урбанизированным регионом Европы. Между тем лишь три фламандских города (Сент-Омер, Эр и Куртрэ) были коммунами в собственном смысле слова, тогда как такие крупные и свободные города, как Гент, Брюгге и другие, не имели коммунального статуса[270]. Однако еще более явно отмеченная нами тенденция прослеживается на примере городов Англии, которые вообще не были охвачены коммунальным движением, но вместе с тем многие из них на протяжении XIII–XIV вв. постепенно обрели статус самоуправляющихся (не без влияния континентальных примеров)[271].

С учетом высказанных замечаний я постараюсь представить контекст, современный исследуемому нами пиренейскому средневековому городу.

2. Автономия как неотъемлемый признак муниципальных учреждений

Автономия судебной власти

Как уже говорилось, в определенной мере элементы городской автономии в судебной сфере прослеживаются уже на примере римского муниципия. Тогда ее наличие подразумевало, с одной стороны, четко определенную сферу судебной юрисдикции, закрепленной за муниципальными судебными инстанциями, а с другой — наличие у муниципальной общины собственных, ежегодно переизбираемых магистратов с судебными полномочиями. Моделью для формирования статуса таких магистратов стали должностные обязанности римского претора. Подобно последнему, высшие должностные лица муниципиев были наделены судебной юрисдикцией (пусть и ограниченной). В своей деятельности они были подотчетны народному собранию (комициям), а также местному сенату (курии) — «ordo decurionum». При этом суды более высоких инстанций не вмешивались в компетенцию местных судебных магистратов, за исключением особых случаев, оговоренных в законодательстве[272].

В самоуправлении средневекового города судебная автономия имела много большее значение. Особенно наглядно эта закономерность прослеживается на примере северофранцузского города-коммуны. Для средневековых юристов наличие собственных судебных учреждений, представленных мэром и членами городского совета — эшевенами, или «присяжными», было главным проявлением муниципального статуса. В этом смысле коммуны противопоставлялись городам-некоммунам, лишенным собственных судебных органов, в которые судебные заседатели, полностью или частично, назначались сеньором, пусть и с согласия жителей[273]. Более того, складывание средневековых муниципальных учреждений по сути было прежде всего формированием муниципального суда. Оно могло происходить в двух основных вариантах — постепенного установления контроля горожан над коллегией судебных заседателей, изначально назначавшихся сеньором, и образования по их образцу коммунальных судебных коллегий «присяжных» во главе с мэрами с последующим постепенным расширением их юрисдикции. Именно так возникали городские советы, не утратившие судебных функций[274].

Эта общая тенденция в разных регионах имела специфические формы. Так, в городах Прованса и Лангедока в XII в. оформился режим консулата. Консулы, возглавлявшие муниципальное управление, были прежде всего судьями. Впоследствии в некоторых городах Прованса по североитальянскому образцу сформировалась система подестата. Однако и подеста были в основном судебными должностными лицами и получили часть юрисдикции, ранее контролировавшейся консулами[275]. В вольных городах Фландрии и Брабанта коллегии эшевенов, изначально назначавшихся сеньорами из числа горожан, сначала превратились в муниципальные судебные учреждения, а затем и в подлинные городские советы, хотя и возглавлявшиеся графскими или епископскими бальи. Но, например, в Льежской области коллегия эшевенов сохранила характер сеньориального суда, а наряду с ней оформились чисто городские коллегии «присяжных» во главе с бургомистрами[276].

Даже в период наивысшего расцвета городских учреждений их судебная власть, как и власть судебных магистратов римских городов, никогда не была абсолютной: суды горожан делились юрисдикцией с сеньориальными судебными институтами[277]. Такое подразделение вполне соответствовало общему раздробленному, разделенному характеру феодальной власти. Сказанное прослеживается, в частности, па примере тех «вольных городов» Бельгии, в которых коллегии эшевенов остались под контролем сеньоров. В то время как эти коллегии рассматривали все дела, относившиеся к системе землевладения, действовавшие наряду с ними горожане-присяжные ведали вопросами, связанными преимущественно с областью муниципальных постановлений и поддержанием внутреннего мира.