Город И

–Я не разбираюсь в искусстве. Но могу добавить, что твои картины яркие, живые… в них много цвета.

–Я даже рада, что тебе не нравится.

–Рада? – он изумленно взглянул на нее. И в самом деле, Миа казалась странно безмятежной. Играет? Или действительно рада? Но чему тут можно радоваться?

–Да, – кивнула она. – Мои картины не для всех. Их нужно понять… прочувствовать.

Эти слова, сказанные со всей серьезностью, насмешили Филиппа, и он не без усилий сохранил внешнюю серьезность.

–Хорошо, если так… – протянул он, искоса поглядывая на девушку. Ему очень хотелось ее обнять и, возможно, поцеловать, однако обстановка как-то не располагала… хотя, напросившись в гости к Миа, он поневоле надеялся на что-то большее, чем просто “осмотр картин”… эх, не суждено!

Миа словно почувствовала неладное – глянула на спутника с подозрением и даже отступила на шаг, хотя Филипп не предпринимал (и не собирался предпринимать) ровным счетом ничего крамольного.

–Ладно, думаю, нам пора, – напряженно сказала она, силясь улыбнуться.

–Пора, – мрачно согласился он.

* * *

Миа проводила его до самого отеля и даже зашла вместе с ним в роскошно оформленный холл.

–Вот и всё… – устало сказала девушка, и он не умом, а, скорее, на уровне чувств, понял, что она подразумевает этой короткой фразой.

Действительно “всё”! Уже вечер, а завтра с утра – в путь. Они никогда больше не встретятся. Никогда… Только сейчас Филипп по-настоящему осознал это, и подобная мысль его совершенно не порадовала.

–Это был замечательный день, – помедлив, протянул Филипп, досадуя на так некстати утраченное красноречие. Он хотел сказать очень многое, но просто не знал, как.

Миа подняла взгляд, ее светлые глаза мерцали. Казалось, она понимает спутника без слов, как, впрочем, и он – ее.

–Мне тоже понравилось, – тихо призналась художница, мучительно вглядываясь в его лицо и словно отыскивая в нем отзвуки каких-то своих мыслей. – Тоже…

“Поцелуй ее, ну же! – взвыли чувства, и разум на сей раз был полностью с ними солидарен. – Она ждет этого, она тоже хочет!”

Филипп почти поддался этому порыву… но в последний миг отступил. Впоследствии он и сам не понимал причины внезапной робости. Обычно он бывал более напорист! Что с ним вдруг произошло?!

–Что ж… прощай, – грустно произнесла Миа, так и не дождавшись от Филиппа каких-либо решительных действий. – Возможно, мы еще увидимся.

“Маловероятно” – с горечью подумал Филипп, наблюдая, как она пересекает холл и покидает отель.

* * *

И все-таки они увиделись – на следующий день, утром, когда она пришла окончательно проститься с ним.

Миа отыскала Филиппа у входа в отель, в толпе других туристов, невыспавшегося и сердитого.

–Привет! – позвала его девушка, выскользнув откуда-то сбоку, из-за чужих чемоданов.

Филипп вздрогнул от неожиданности и неприлично обрадовался.

–Миа! – ликующе, как мальчишка, воскликнул он. – Что ты тут делаешь?!

–Хочу сказать последнее “прости и прощай”, – со слабой улыбкой ответила девушка, наверняка польщенная его неприкрытым воодушевлением.

Она тоже была очень взбудоражена и даже немного раскраснелась. Оказалось, легкий румянец идет ей не меньше мраморной бледности. Да и вообще, юная художница была дивно хороша сегодня: волосы она на сей раз распустила и чуть завила, надела узкое короткое платье, подчеркнувшее точеность ее форм, слегка подкрасила глаза… Миа явно старалась понравиться ему, и Филипп это оценил.

–Я рад тебя видеть, – просто сказал он, с улыбкой глядя на нее сверху вниз.

–Я тоже, – отозвалась Миа. – Мы провели вместе всего лишь 1 день, просто гуляли, но почему-то это много значит для меня…

–И для меня, – искренне признался Филипп. И вновь его охватило желание обнять ее, приласкать… хотелось ощутить тепло гибкого тела этой изящной девушки, почувствовать ее горячее дыхание. Однако люди вокруг уже косились на них… похоже, он упустил свой шанс!

“Но шанс сказать ей самое важное я не упустил!” – подумал Филипп и, осторожно сжав ее хрупкие запястья, решительно произнес:

–Миа, наверно, это прозвучит странно… и глупо… но, мне кажется, я успел за эти неполные сутки влюбиться в тебя.

Миа ответила не сразу. Не меньше минуты она смотрела на него со смесью боли, удовлетворения и сомнения, и Филипп не мог понять, что значит этот взгляд. Наконец, девушка отняла руки и, опустив голову, покачала головой.

–Ты мне не веришь? – расстроился Филипп.

–Ты влюбился не в саму меня, а в мой мир, – сказала художница, по-прежнему глядя себе под ноги.

–Твой мир? – непонимающе повторил он.

–Да. Тот мир, который я тебе показала вчера. Ты влюбился в него, а не в меня…

Филипп молча пожал плечами. Какая, по сути, разница? Ведь без нее, без Миа, этот мир померкнет, она несет его с собой! А значит, он любит именно ее…

–Уже подъехал твой автобус, – глухо заметила Миа.

И действительно, туристы засобирались, подхватили свои сумки. Кое-кто успел забраться в эффектный сине-белый автобус.

–Я буду скучать по тебе, – сказал Филипп печально.

–Надеюсь, красиво? – она пыталась рассмеяться, но в этом смехе звучали слезы, да и глаза подозрительно заблестели.