Город Ильеус

Посреди безлюдной дороги, вблизи лесного участка Жоана Магальяэса, он потянул Варапау за руку:

— Так мы что ж? Разве не утекаем?

Варапау всё откладывал:

— Потом…

— Здесь-то бы хорошо… Здесь лес, никто нас не увидит…

Варапау обратил на него умоляющие глаза сквозь звездную мглу ночи:

— Да как же бежать, когда процессия? Как же мы бросим её на волю божью? Кто ж всем заправлять будет, если мы с тобой уйдём?

И он бросился догонять процессию, которая уже исчезала за поворотом, унося с собой жалкие звезды качающихся фонариков.

11

Мариньо Сантосу нравился Жоаким. Ему уже не раз говорили, что шофер — коммунист. Мариньо знал, что он был арестован и больше двух лет сидел в тюрьме как политический преступник. Но Жоаким был замечательным механиком, способным и деятельным работником, и, кроме того, Мариньо чувствовал к нему какую-то особую симпатию. Он никак не хотел его рассчитать, несмотря на неоднократные предостережения друзей. К тому же он полагал, что Жоаким уже отказался от всех этих вздорных идей. Ведь и Мариньо Сантос, когда был молод и только начинал жизнь, сочувствовал левым и даже помогал деньгами подпольщикам. В то время он был простым шофёром. Потом разбогател, ухитрился купить в рассрочку автобус, предприятие стало расти, теперь у него было много автобусов, а в банке лежали его векселя, которые надо было ежемесячно погашать — такая забота… Но дело было выгодное: когда Мариньо Сантосу удастся заплатить все долги, жизнь будет вполне обеспеченной. Плохо только то, что моторы требовали постоянных починок, автобусы часто выходили из строя. Вот здесь-то Жоаким и показывал себя: не было механика лучше него. Автобус, который у другого стоял бы целую неделю без дела в гараже, Жоаким исправлял в два дня. Мариньо Сантос хотел, чтоб он оставался на этой работе, хотя парень поступил сюда шофером и любил водить машину. Ему и в голову не приходило, какие грузы вёз Жоаким под сиденьем автобуса: манифесты, листовки, пропагандистские брошюры.

Сам бывший шофер, Мариньо Сантос любил хвалиться перед служащими своим скромным происхождением, побуждая их работать активнее:

— Я тоже начал шофером… Каждый может выдвинуться…

Он был в хороших отношениях со своими шоферами и служащими, и особенно с Жоакимом. Человек почти безграмотный, Мариньо Сантос хотел казаться интеллигентным, сведущим в вопросах литературы. Это было его манией. Когда Мариньо выпивал в компании вместе с Зито Феррейра, Рейнальдо Бастосом, Мартинсом и Гумерсиндо Бесса, он всегда охотно платил за всех, только чтобы иметь удовольствие послушать разговоры и споры товарищей. По той же причине он любил беседовать с Жоакимом, который много знал и часто появлялся с книгой под мышкой. Шофер не очень-то откровенничал с ним, но время от времени рассказывал что-нибудь, говорил о далеких странах, особенно о России. Мариньо Сантос слушал в замешательстве, но с интересом. Он покупал книги, но не читал их, и обычно они попадали потом в жадные руки Зито Феррейра. Когда Жоаким «был в ударе» (что случалось далеко не всегда, к глубокому сожалению Мариньо Сантоса), он начинал рассказывать о той, другой земле, такой далёкой. Мариньо вставлял отдельные реплики, повторял литературные выражения, услышанные накануне вечером в баре. Он уважал шофера и ни за что не согласился бы расстаться с ним. Однако в конце беседы он обычно советовал:

— Выброси всё это из головы, Жоаким. Ещё случится с тобой что-нибудь неладное… Люди говорят, что всё это не к добру. А если и к добру, так все-таки лучше подальше, а?

Жоаким смеялся коротким смехом, похожим на смех Раймунды:

— То, что я рассказываю, можно найти в любом учебнике по географии.

Тогда Мариньо Сантос подмигивал ему одним глазом, словно говоря, что его не так-то просто провести, и уходил. Эти товарищеские отношения давали Жоакиму возможность чувствовать себя свободнее и уделять больше времени партийной деятельности. Когда он хотел уйти, Мариньо отпускал его:

— Можешь идти, но не задерживайся…

Как-то раз Мариньо Сантос пришел в гараж озабоченный. Жоаким почувствовал, что хозяин хочет с ним поговорить, но не решается. О чем бы? Целое утро, отправляя и встречая автобусы и грузовики, Мариньо ходил вокруг помещения, где Жоаким приводил в порядок испорченный мотор самого старого автобуса. Ходил и всё не решался заговорить. Наконец в полдень, когда Жоаким вынул из жестяной банки свой завтрак, Мариньо подошёл и сел на подножку автобуса.

— Ну что, Жоаким?

— Как дела, сеньор Мариньо?

— Ты шофер, я — хозяин, у меня пятнадцать автобусов и пять грузовиков. Но я тоже был когда-то шофёром и, слава богу, не стыжусь этого… Так-то вот…

— Работы нельзя стыдиться…

— Я вот озабочен… Я говорю сейчас с тобой, потому что считаю тебя скорее моим другом, чем служащим… И я уж просто не могу больше молчать…

Жоаким перестал есть, чтобы слушать внимательнее. Мариньо сказал:

— Может, это пустяки. Но вчера Мартинс, управляющий Зуде, ты знаешь его, тощий такой, у него ещё девушка есть на Змеином Острове…

— Роза, я ее знаю…

— Красоточка…

— Ага… Кто такой Мартинс, я тоже знаю.