Город иллюзий

— Тебе не нужно было расти. Координация движения восстановилась у тебя на удивление быстро. И даже, если принять это во внимание, все равно ты учился с поразительной скоростью. Меня всегда поражало — а что, если Синги, управляя в былые времена человеческой наследственностью и выдерживая многих из нас в качестве клонистов, отобрали нас за наше послушание и тупость, а ты — отпрыск какой-то мутировавшей человеческой расы, каким-то образом сумевшей избежать генетического контроля. Но кем бы ты ни был, ты в высшей степени умный человек. И вот теперь ты снова один. И мне хочется узнать, а что же ты сам думаешь о своем загадочном прошлом?

Минуту Фальк ничего не говорил. Он был невысоким, худым, хорошо сложенным мужчиной.

Его очень живое и выразительное лицо сейчас было весьма мрачным и полным тревоги. Чувства отражались на нем так же открыто, как и на лице ребенка. Наконец, видимо, решившись, он все-таки сказал:

— Пока я учился прошлым летом вместе с Райной, я понял, чем я отличаюсь от человеческой генетической нормы. Мы изучали тогда хромосомы вида «хомо сапиенс» и для сравнения выбрали меня. И тогда обнаружилось, по крайней мере, для меня, то небольшое отличие — всего лишь один или два витка спирали. Тем не менее можно безошибочно сказать, что я не человек. Может быть, я какой-нибудь мутант или урод, может быть, я результат случайного или преднамеренного воздействия или, наконец, инопланетянин. Мне кажется, что наиболее вероятным во всем является то, что я неудавшийся результат какого-то эксперимента. Результат генетического эксперимента, выброшенный экспериментаторами за ненадобностью. А может быть… Трудно сказать. Я предпочитаю думать, что я — инопланетянин и прибыл к вам с какой-то другой планеты. Это, во всяком случае, означало бы, что я не одинок в своем роде во вселенной.

— Что вселяет в тебя уверенность, что существуют другие обитаемые миры?

Фальк удивленно поднял брови, придя сразу же по-детски легковерно, но с логикой мужчины, к заключению:

— А разве есть причина полагать, что другие планеты Лиги уничтожены?

— А разве есть причина думать, что они вообще существовали?

— Этому вы сами меня научили по книгам, легендам…

— И ты веришь им? Ты веришь всему, что мы тебе рассказали?

— Чему же мне еще верить? — он покраснел. — С какой стати вам говорить неправду?

— Может быть, мы лгали тебе обо всем, день и ночь, по любой из следующих двух причин. Потому что, мы думали, что ты им служишь, или же потому, что ты сам Синг.

— Я, возможно, служил им и никогда об этом не узнаю, — сказал Фальк, потупив взор.

— Может быть, — Глава кивнул. — Ты должен учитывать такую возможность, Фальк. Между нами говоря, Маток всегда был убежден, что у тебя так называемый запрограммированный мозг. И все же он никогда не лгал тебе. Никто из нас преднамеренно не пытался ввести тебя в заблуждение. Один поэт Реки сказал как-то тысячу лет назад: «В истине заключается человечность». Да, мы говорили тебе правду обо всем, что сами знали, Фальк, но, возможно, не все наши предположения и легенды находятся в рамках истины…

— Ну и что?

— Не забывай, что ты по своему разуму еще дитя, Фальк. Мы можем помочь тебе снова стать человеком, но мы не можем предоставить тебе настоящее детство. Оно бывает только раз…

— Среди вас я чувствую себя ребенком, — пробормотал Фальк.

— Но ты не ребенок! Ты — в некотором роде увечный, потому что нет у тебя детства, Фальк. У тебя обрублены корни, потеряны твои истоки. Разве ты можешь сказать, что здесь твой родной дом?

— Нет! — согласился Фальк, вздрогнул и добавил: — Но я был очень счастлив здесь.

Глава дома немного помолчал, потом возобновил разговор.

— Ты считаешь, что наша жизнь хороша, и что мы ведем здесь подобающий нам, людям, образ жизни?

— Да.

— Тогда скажи мне вот еще что. Кто наш враг?

— Синги.

— Почему?

— Они откололись от Лиги Миров, предпочли свободу, уничтожив все деяния и все записи людей. Они остановили эволюцию расы. Они — тираны и лжецы.

— Но они не мешают нам жить здесь по-доброму.

— Мы затаились, мы живем порознь, чтобы они оставили нас в покое. Если бы мы попытались построить какую-нибудь большую машину, если бы мы стали объединяться в группы или города, или народы, для того, чтобы сообща свершить что-нибудь грандиозное, то тогда бы Синги пришли к нам, разрушили содеянное и расселили бы нас по всему миру. Я говорю только то, что вы неоднократно говорили мне, и чему я верю, Глава!

— Я знаю. Я думаю… А что, если за фактами ты ощущаешь какую-нибудь догадку, надежду, предание?

Фальк не ответил.