Город каменных демонов

— Куда? — изумился толстячок, высоко подняв кустистые, словно у покойного генерального секретаря, брови. — А это, извините, не наше дело! Был план — мы производили. И замечу вам — склады всегда пустые стояли, продукцию из рук рвали, в очередь выстраивались… Аж до самого девяносто третьего завод на полную мощность работал, — вздохнул «генсек». — Вывоза не было, а мы все лили и лили, лили и лили… А потом, наоборот, привозить отовсюду стали на переплавку, но это уже не здесь, а на четвертом складе…

— Ну и ладно! — обрел наконец дар речи Шалаев. — Цветнину на продажу, чтобы хоть джип окупить, а прочую лепнину — в мусор… Чего стоите?

— А документик у вас соответствующий имеется? — подал было голос кладовщик, но Малюта, хмыкнув, тут же поднес ему к лицу огромный кулачище:

— Такой сойдет? Могу и печать поставить…

Оказалось, что памятники, никак не закрепленные на бетонном полу склада, валятся, будто костяшки домино, от малейшего толчка, и вскоре помещение заполнилось медным дребезгом, каменным грохотом и прочим лязгом. Бойцы топтали поверженных Ильичей тяжелыми ботинками, раскачивались на них, как на качелях, отламывая указующие конечности, колотили обрезками труб и кирпичами…

Производительность варварского труда сразу возросла, когда посланные по цехам бойцы притащили охапки кувалд, для каких-то целей имевшихся на заводе в изобилии. Тут уже к распоясавшимся вандалам присоединились и руководители.

— Подтаскивай следующего! — орал давно скинувший дорогой пиджак, ослабивший узел галстука и закатавший рукава сорочки до локтей Гавриил Игоревич, как никогда похожий сейчас на Гаврика-Шалавого, орудующего бейсбольной битой, словно в старые добрые восьмидесятые. — Поудобнее, поудобнее мне разверни с… картавую!..

И с лязгом вонзал тяжелый стальной боек в покрытый благородной патиной лоб мыслителя, в интеллигентскую бородку, в навечно отглаженные лацканы бронзового пиджака.

— А этот что-то тяжеловат… — пропыхтели Малюта с Холодным, подтаскивая очередного Ильича вместо предыдущего, превращенного в бесформенный и прорванный местами ком «цветнины». — Цельнометаллический, что ли?

— Ни фига! Поуродуем и целикового!..

Но кувалда, вместо ожидаемого жестяного грохота, вонзилась в бронзовую плоть с каким-то влажным всхлипом, а из-под сплющенного металла во все стороны брызнули струи темной жидкости…

Ничего не понявший шеф по инерции нанес еще пару ударов, пока до него не дошло, что кругом стоит мертвая тишина, а все с ужасом взирают на занесенный инструмент, с которого на белоснежную рубашку срываются темные капли, тут же расплывающиеся на влажной от пота ткани фантастическими алыми цветами.

Гавриил Игоревич перевел глаза на смятого Ильича и выронил кувалду: из-под металлической туши расплывалась, подбираясь к длинным носам щегольских лакированных туфель, черная, маслянисто поблескивающая лужа.

— Что там внутри? — взвыл он, пытаясь оттереть о брюки перемазанные багровым, словно у мясника, ладони. — Вскройте его!!!

— Ножовку… Ищите ножовку… — пронеслось по замершим рядам шалаевского воинства. — Ножницы какие-нибудь…

Пилить скользкий неподатливый материал выпало обмирающему от страха кладовщику, но когда из-под смятой металлической маски, кривящей тронутые патиной губы в саркастической улыбке, глянул выпученный мертвый глаз, он не выдержал и, не удерживаемый более никем, бросился к воротам, подвывая от смертного ужаса…

Освободить из бронзовой оболочки изувеченное тело бойца, вчера сидевшего за рулем злополучного джипа, удалось с величайшим трудом…

* * *

У ворот «гишпанцев» ждали.

Силы, которые стянул к «Красному литейщику» мэр, по сравнению с бригадой Шалаева выглядели просто смехотворно: чертова дюжина милиционеров, большей частью предпенсионного возраста, человек шесть более молодых, способных с натягом сойти за «качков», вероятно, его личные телохранители, и пара десятков явных интеллигентов, причем на две трети совсем не бойцовского пола и конституции. В обычное время вся эта братия оказалась бы натасканным волкодавам Гаврика на один зубок, но теперь…

Кавалькада медленно, словно похоронная процессия (а она теперь и была таковой по сути), прокатилась мимо молча расступавшихся горожан и скрылась в узких улочках.

— Что произошло? — подступил мэр к кладовщику, которого отпаивали валерьянкой сердобольные сослуживицы. — Куда эти… сунулись?

— Склад… — едва смог выдавить из себя мучающийся одышкой толстяк, которого все еще колотила мучительная дрожь.

— Третий или четвертый? — подавшись вперед, схватил его за воротник рубашки мэр. — Пятый?!!

— Первый…

— Первый? — Рука Степана Ильича разжалась, и он успокаивающе похлопал мужчину по трясущемуся плечу. — Тогда — ерунда…

Обернувшись к вытягивающим шеи зрителям, Мельник буркнул:

— Все. Разъезжаемся. Ребята наскребли себе по полной программе… Не забудьте: вариант «А»!

Через несколько минут площадка перед проходной «Красного литейщика» опустела. Только в будке вместо старичка-вахтера остался сидеть один из телохранителей мэра…

А возле бывшей гостиницы обстановка еще более накалилась.