Читаем Город хороших господ полностью

Город хороших господ

Я кинула пакетики (и тут же стало стыдно за то, что это не качественная заварка: гость-то у нас, видимо, чайный гурман), обхватила полотенцем раскалённую ручку и разлила кипяток. По чашкам, в смысле. Хотя я и так могу.

Три чашки за один раз мог бы унести только акробат, но я поступила хитрее: использовала рзделочную доску вместо подноса.

Балансируя, вошла в комнату как раз на середине разговора.

- Гонишь, - заявила Рия, умерщвляя окурок в пепельнице.

- Никуда я не гоню... я на месте сижу, - парень пожал плечами.

- Я всмысле.. Не ври короче.

Хотела бы я спросить, что у них, но постеснялась влезать. Но подруга почувствовала сама.

- Не отдавай ему плащ, у него паспорта нет.

- Он мне не нужен.

- Угу. Нет паспорта, спишь под плащом. Да вы бомж, батенька. На хлеб не подаем.

Он не выглядел оскорбленным. Кажется, до него не доходило.

Я поставила поднос на пол.

- Что-то случилось?

- Наш гость, видимо, неформал. По крайней мере пользуется он псевдонимом и отказывается называть своё настоящее имя.

- Но я же назвал!

- Да ладно! Ну-ка давай, скажи ещё раз: как тебя зовут? Дима? Миша?

Он вздохнул:

- Двадцать Корсак.

Рия раздраженно процедила:

- Господи...

Она терпеть не могла всякие субкультуры. Возможно потому, что сама побывала в каждой из них по молодости. Дольше всех она задержалась в готах. У нас даже сохранились фотографии на компьютере, но мы их никому не показываем.

Она и сейчас предпочитает чёрный цвет. “Обрывки декаданса”, как она сама любит выражаться.

- Она мне не верит, - сказал парень таким тоном, будто я могла заставить Рию пойти на уступки.

-Может, ты индеец? - пошутила я.

Двадцать Корсак (так странно...) покачал головой. Воцарилось молчание.Спасти положение не удалось. Рия пожала плечами и пробормотала:

- Да пофиг.

Пришлось сделать ещё одну попытку:

- Должно быть, ваши родители были очень творческими личностями…

Собеседники уставились на меня так, что я решила больше никогда не открывать рта и не позволять всяким глупостям звучать оттуда.

Рия спустилась с подоконника на пол, взяла чашку.

- Ну а как тебя сокращённо?

- Двадцать.

- А ещё короче?

- ...Два?.. Наверное. Никто ещё не пытался сокращать так.

Он отхлебнул чаю.

- Очень вкусно, спасибо.

Из пакетика, ага. Надо бы попросить Рию принести с работы немного нормального, прошлая контрабанда уже кончилась.

Подруга прислонилась к стене и закрыла глаза. Солнечный свет выделил квадрат вокруг, и она грелась в его лучах. Двадцать наблюдал за пылинками в воздухе.

- Ну а почему ты укрываешься плащом вместо одеяла? - спросила Рия.

- Потому что у меня нет одеяла.

Я почти слышала, как скрипят её зубы, видела, как глаза буравят в несчастном парне дырку, а пальцы её раздражённо мусолили окурок. Но мне он нравился, милый.

Разговор дальше не пошёл. У Рии всегда так: если ей кто-то нравится, то он в ту же минуту будет её другом, а если нет... Ну, не врагом точно, но отношения будут прохладными.

Но Двадцать обратился ко мне.:

- Я вижу, вам уже лучше. Вчера вы совсем грустили.

Действительно, по сравнению со вчерашним днём мне намного легче, хотя, по факту, мало что изменилось.

- Да, вы знаете, мне действительно лучше.

- Ну и славно.

"Славно!". Так мало кто говорит "славно" в наше время… Звучит крайне архаично.

- Ох, а я же совсем не предложила вам еды! Подождите, секунду, пожалуйста!

Инспектирование кухни не утешило: чёрный хлеб и полбанки фасоли - вот всё, что оставалось у нас.

Быстро сполоснув тарелку, я положила еду так красиво, как это вообще возможно с куском теста и бобовыми. Яичницы очень не хватало для идеальной композиции в подборку "Английские завтраки" или что-то в этом роде.

Рия и Двадцать всё так же сидели на полу, но не разговаривали. Оба смотрели в окно.

Оно всё ещё было грязным, но сквозь пятна я разглядела быстрые трепыхающаяся фигурки птиц.

Ласточки! К нам прилетели ласточки и вьют гнездо над нашим окном!

Я залюбовалась их движениями: стремительной, свободной красотой и изяществом. На фоне ярко-голубого неба их чёрные тельца напоминали театр теней.

- Это хороший знак, - сказал Двадцать.

- Ещё бы, - подтвердила Рия.

Вручив обед Двадцать и получив за это больше благодарностей, чем оно того стоило, я уселась на пол.

Он ел аккуратно, старался насадить на вилку каждую фасолинку, отчего по комнате раздавался неритмичный стук.

- Вы тут недавно? - спросил он, гоняясь за очередным бобом.

Я прислонилась спиной к прогретой стене и обняла подушку. Ответила:

- Ну да, можно сказать, мы только въехали.

- Нравится?