Город хороших господ

И Рия начала красить так, будто фехтовала, и краска мелкими брызгами разлеталась по комнате, окрашивая паркет. Я метнулась в коридор и быстро расстелила по полу старые газеты, оставшиеся тут еще со времен хозяйской молодости.

Второй кисти у нас не было, но нашелся старый валик, так что мой вклад в ремонт был пусть и меньше, но и с минимальными разрушениями. Мы включили музыку, открыли окна нараспашку, пригласив ветер помочь. Затем я держала покосившуюся табуретку, потому что ни Рия, ни я не дотягивались до верха, поэтому приходилось играть в канатоходцев и несколько раз ловить подругу в почти свободном падении. Пока я отбегала ставить пиццу в горячую духовку, юный маляр всё-таки упал, но, по счастью, не сильно.

Одна целая и три четвертых стен оказались покрашены, мы сели на перерыв с горячей пиццей, теплым чаем и холодным пивом.

- У тебя кончики волос в краске, - сказала я Рие.

Она улыбнулась, и стали заметны веснушки, появившиеся летом. Включила фронтальную камеру на телефоне, посмотрелась.

- Хм, а мне идет! Может, покрасить?

- Можно, да.

Мне не особо нравятся цветные волосы, но Рие и правда идет. Ей, на самом деле, идёт абсолютно всё.

- Моя коллекция сигаретных пачек будет отлично смотреться на стене.

- Ага.

Мы помолчали, наслаждаясь запахом лета.

Заиграла песня “Костёр” Машины Времени. Я тихонько подпевала, Рия била ногтем по паркету в такт.

- Хорошее пиво. С чего это Леша расщедрился?

- Он сказал, что ему подогнал клиент по работе, а сам он вишнёвое не пьет.

- Почему?

- Говорит, “для девочек”. Слава богу, мои гендерные признаки подходят для вишневого пива.

Я хихикнула и отставила пустую бутылку в сторону. Голова слегка кружилась, пришлось поддерживать её ладонями, пока я вставала (но в шутку, конечно же).

- Пошли снова красить?

- Пошли красить, что уж. Хотя, по-моему, и так неплохо.

Мы обе с сомнением покосились на плешивую стену. Но Рия привыкла идти до конца, поэтому взяла кисть и упорно продолжила закрашивать пятна. Мой телефон завибрировал, на экране - незнакомый номер. Я отложила его на кровать, но противное жужжание не прекращалось, так что телефон был накрыт подушкой, пледом и еще полотенцем. В конце концов надрывный звук прекратился, но тут же пришел звонкий звук смски.

 Неизвестный номер

23.45

Кать, это Ника. выйди завтра на работу плз, твоя сменщица заболела. Спасиб 

Ну да, а чего я ждала.

Рия заглянула мне через плечо.

- Мда уж. Им вообще знакомо понятие “вежливость” или ТК?

- Боюсь, эти понятия не для моей должности.

- А сокращенный нельзя попросить?

- Не думаю, администратор обычно пораньше выходит.

- Мда уж, - повторила Рия и раздраженно отшвырнула кисть на пол, - удружили.

Я тяжело вздохнула. Глупо было рассчитывать на выходной.

  Ласточка сидела за окном и смотрела на девочку. Её девочку, к которой она так долго летела. Она свила гнездо прямо над окном, и это позволило птичке наблюдать за человеком, сидя на яблоне. Ей очень нравился её человек. Очень нравилось, что человек подбирается всё ближе и ближе, хотя, кажется, не очень это понимает. Но это нормально. Люди бывают глуповатыми. 

Июльская жара немилосердно выжигала траву. Люди прятались в тенях, покупали мороженое килограммами, ходили в минимуме одежды, радовались арбузам, уплетали их за обе щеки, планировали поездку на речку, пикники, кто-то собирался на море. Весь город окрасился в лимонный цвет лета, в высокой траве неуёмно стрекотали кузнечики, дети совсем потеряли контроль: играли в войну, в прятки, в казаков, слонялись без дела и были страшно рады этому обстоятельству.

Мы же, скучные взрослые люди, занимались такими же взрослыми делами: закупались в магазине.

- Что за чертовщина, мне интересно?

Я только перехватила Рию в отделе консервов. Посмотрела на её протянутую банку.

- Думаю, это консервированные баклажаны.

- Да я не про то. Помнишь, ты вчера мне писала, что проспала?

- Ну да, это не то, чтобы редкость в последнее время, - развела я руками. - Пару дней меня по утрам будто вырубает. Может, витаминов не хватает, не знаю.

- Для тебя реже, чем для меня. Но, короче, я сегодня тоже проспала. И, блин, на то же время. Вот этот промежуток между девятью и девятью двадцатью. А я же только хотела заняться пробежкой.

Рия каждое лето занималась пробежкой, но обычно под август, когда вспоминала.

- Нууууу…

- И позавчера

- Может, у нас будильники сломались?

- Не, смотри.

Поставив пластиковую корзинку на пол (в ней одиноко перекатывалась банка фасоли), Рия достала телефон, порылась в меню и, спустя минуту, я услышала противный писк, под который мы, как собаки Павлова, были приучены просыпаться.