Город хороших господ

Как-то мне рассказали про существование ирландской кухни: это где ты, стоя на одном месте, можешь дотянуться до чего угодно - от холодильника до двери, а от двери - до плиты. Вот если судить по этому, то наша кухня – именно из далёкой зеленой страны леприконов. От плиты я могла и форточку открыть, и в холодильник заглянуть, и с дверного косяка полотенце снять. Не сказать, чтобы такие габариты были сильно комфортными, но всё лучше, чем ничего.

Налила кипяток в граненый стакан – чашек у нас не было – предварительно положила в него ложку. Боялась, что лопнет. Знала, что вряд ли, а всё равно боялась. В некоторых случаях лучше перестраховаться, особенно, когда эти случаи касаются горячительных напитков. После, балансируя стаканом, я отправилась на заслуженный отдых в гостиную (она же спальня, она же зал, она же - единственная комната в квартире (не считая кухню и санузел)).

В комнате, такой же небольшой, как и кухня, мебель громоздилась друг на друга: огромный диван в нише, маленький шкаф (дверца держалась на одной петле, скотче и честном слове) и крохотный угловой стол, заваленный одеждой. Судя по виду, эту мебель использовали ещё в качестве баррикад при войне с французами.

Я залезла на диван, забившись в уголочек. Солнце рисовало ровный квадрат на обшарпанном паркете.

Почему-то пахло детством, возможно, из-за древности окружения. Ветер раскачивал деревья за окном, на подоконнике грустно доживал свой век кактус. Рука не поднималась облегчить его страдания: залив его водой, я лишь надеялась на лучшее.

Лёжа на животе, наблюдала за птицами. Безымянные крылатые вырисовывали в небе узоры, делали пике, ловили насекомых и радостно щебетали

 Хотела бы я, чтобы у нас жила птица. Или кошка. Было бы не так одиноко.

Ноутбук загружался медленно, ультимативно заявлял, что прямо сейчас ему требуются обновления. Я разглядывала обои в цветочек, старалась выявить в узорах знакомые черты. Нашла выдру, велосипед, орла и сидящую девушку. Как только в узорах начал проглядываться дом – компьютер объявил о загрузке.

 Не спеша что-либо предпринимать, я снова уставилась на птиц, находясь в таком противном состоянии, когда вроде бы много всего надо делать, но при этом ничего не хочется.Стыдно, печально, но это всё равно не дает мотивации шевелиться в нужную сторону.

 Поэтому я решила покориться судьбе.

Я скинула с себя одежду и завернулась в кокон из одеяла. Сон медленно подкрадывался ко мне. Лёгкий, почти что летний, баюкающий теплом и спокойствием.

  Включила случайную комедию, чтобы не загружаться, но при этом отвлечься, и тут же погрузилась в странный, яркий, нелепый мир заморских подростков, чьи проблемы сводятся только к взаимной, невзаимной или непонятой любви. У них чудесная лёгкая жизнь, и я немного им завидовала, хотя ни за что не хотела бы прожить такую же. Вот так же жить в доме с бассейном и жаловаться на отсутствие денег, иметь кукольное личико и критиковать свою внешность, отшивать поклонников и вздыхать, что нет “того самого”. И всё это на фоне какой-нибудь солнечной Калифорнии.

 В небе мелькнула птица и этот силуэт опознался быстро: ласточка. Сидела за окном, глядела на меня чёрным влажным глазом и с любопытством крутила головой. Я подалась было вперёд, но гостья тут же упорхнула.

 На паузу я не поставила, так что картонные герои фильма и их бездумные поступки ускользнули от моего внимания.

 Я смотрела в окно и только в окно, на голубей и березу, на мирно плывущие облака, ждала нового появления ласточки. Но её не было.

И я предалась воспоминаниям: неделю назад ночь была тёплой, привокзальные часы отбили три – час призраков – а мы с Рией жались друг к другу, оглядывали совсем незнакомый город и думали, как же быть дальше. Рия упала на асфальт - ещё теплый - и заплакала. Это был второй раз в жизни, когда я видела её плачущей. Я её обнимала, гладила по подстриженным волосам и смотрела на город: умоляла нас принять и спрятать.

Обычно я подступаюсь к незнакомым городам с нежностью, чуть ли не на цыпочках хожу, чтобы мягко ассимилироваться в их пространстве, но сейчас на это не было времени. Мы влетели в Краснокаменный с криком и, я надеюсь, он его услышал. Конечно, услышал, иначе как бы мы так спокойно провели ночь на лавочке, или так быстро нашли работу?

От сонного оцепенения я освободилась резко. Вздрогнула, как пойманная котом мышь.

Мир вокруг совсем не изменился, разве что фильм теперь на другом моменте, но это и неважно, я всё равно потеряла нить повествования. Даже немного обидно, надо будет пересмотреть потом.

Часы показали четыре.

Рия пришла домой только в одиннадцать. Небо уже стало тёмно-сизым, с яркой полосой у горизонта.

  Я бросилась к двери, как только услышала поворот ключа, по пути надевая тапочки.

На ужин приготовила гречку с жареным луком и селёдкой из банки. Какое-то стереотипное представление о беженцах диктовало мне, что мы должны питаться именно так. Ну, к тому же это диктовал наш семейный бюджет.

 Но это вкусно. Особенно если гречку тоже немного поджарить.