Город. Хроника осады

– Пистолетные пули? – будто не веря глазам, говорит Максим, заглядывая внутрь.

– Извлекли из ящиков на шахте, – пожимает плечами Швецов. – Бунтовщики ими и воспользоваться не успели. Попробуем?

Из старых коробок сооружают мишени на сотню метров. Вот только стрельба оканчивается фиаско. Едва Алексей нажимает крючок, карабин пляшет в руках, отбивая дробь в плечо. Пули, вылетая из ствола поднимают клубы пыли около мишени, но в большей степени устремляясь ввысь.

– Вот это да! – от пороховых газов у Максима першит в горле и он закрывает рот платком. – Пули пистолетные, а стреляет, как пулемет. Пистолет-пулемет какой-то.

– Верно подмечено, – Алексей с сожалением откладывает вещицу в сторону, – только толку от того не больно много.

Мужчины разом поворачиваются на женский голос:

– И снова в Ольхово стрельба.

Кто бы мог подумать, но импровизированные казармы навещает сама Ольга Малахова. Сопровождаемая верным дворецким, катящим коляску, она выбирает для прогулки простое белое платье, расшитое синими цветками. Легкий зонтик прикрывает девушку, не смотря на ранние часы солнце быстро начинает печь.

Появление весьма удивляет Швецова. Нужно отдать должное нервам виконтессы, барон был почти уверен, публичная казнь уничтожит взаимное уважение на корню. Но видимо Малахова плоть от плоти Ольхово. Город стойко и в чем-то флегматично воспринимает случившееся на площади. Оживает, возвращаясь к ритму жизни. Вновь вертятся колеса дилижансов по улицам, слышны голоса уличных продавцов и разносчиков газет.

– Сударыня, – в знак приветствия Максим катается пальцами козырька кепи. – Надеюсь, мы не сильно потревожили ваш покой.

Ольга отвечает обворожительной улыбкой. Дочерью графа нельзя не любоваться, даже не смотря на изувеченную ногу, она обворожительна.

– Что вы, господин майор, – смеясь, девушка прикрывает губы ладошкой, – вы всего лишь перепугали полгорода до сердечного приступа, – она с заметным нетерпением смотрит на содержимое стола. Глаза так и блестят при виде разнообразного оружия. – Вы не будете против?…

Несчастный дворецкий только глаза закатывает. Угомону на молодую госпожу похоже нет и не будет. Не видя смысла отказывать, Швецов молча указывает на разложенный арсенал.

– Бесполезное, говорите? – в руках Ольги оказывается пистолет-пулемет. Она долго и с интересом осматривает, приноравливаясь к необычному оружию. Девушка, приложив руку от солнца, смотрит на стоящую в дали мишень. – А нельзя ли подвинуть ближе? Скажем, метров на пятьдесят.

– Так близко? – удивляется Алексей, переглядываясь с пожавшим плечи Максимом.

– Мы можем даже устроить соревнования, – Малахова очень довольна задумкой и вот-вот сиять начнет. – Вы, господа, возьмете винтовки, а я вот эту "бесполезную" вещь.

Так и делают. Не экспериментируя с готскими, офицеры берут по стандартной "шестилинейке". Патроны конечно тяжелые, но с такого расстояния слона остановят. Вот только мужчины даже прицелиться не успевают. Девушка плавно спускает крючок, раз за разом оставляя на коробках росчерки попаданий.

Максиму с Алексеем только и остается раскрыть рты и глазами хлопать. Значит, вот, что придумали готы. На дальних дистанциях, конечно, толку нет, зато вблизи, особенно на улицах или внутри строений… Эти пистолеты-пулеметы нужно доставить симерийским инженерам. А парочку штук, дает себе зарок барон, спрятать.

– Ну, что ж – Ольга, весьма довольная и улыбчивая откладывает дымящееся, раскаленное оружие, – было весело.

Уже подзывая дворецкого, она вдруг резко и строго смотрит на мужчин.

– Долго вы намеренны прятаться тут от внешнего мира?

Не дожидаясь ответа, Малахова удаляется.

Алексей прикрывает глаза. Как же права виконтесса. Не смотря на принятые отчаянные и решительные действия, Швецову трудно и (он признает) страшно сделать следующий шаг. Батальон до сих пор не заявляет о себе Симерии, даже не делает попыток связаться хоть с кем-то. Ни один военный голубь не покидает клеток и не прилетает.

– Ваше благородие! Господин подполковник!

На площадку перед штабом влетает всадник. Человек с погонами корнета с трудом останавливает животное, пустив разгоряченного коня по кругу. Норовистый жеребец долго трясет мордой и бьет копытами о воздух.

– Тут такое дело, – офицер едва говорит, не успев толком отдышаться, – вы велели всех военных, пробирающихся в город, задерживать…

– Ну? – на лице Алексея появляется румянец, он бросается к дереву, поспешно облачаясь.

– Говорит со штаба корпуса. Все угрожал да погонами своими тряс. Ну, ребята из первой роты его повязали.

Швецов жестом просит корнета спешиться и сам рывком влетает в седло.

– Он на вокзале? – штабс-офицер натягивает поводья, своевольный конь все не желает успокаиваться. – Я туда.