Город клинков

– А я бы надеялась на то же самое с вашей стороны, – парирует Сигню. – Вы все повторяете – «объект», «дополнительные сооружения», но всем давно ясно, что речь идет о какой-то шахте! И вы не говорите, что там добываете.

– Я не могу сказать, – отвечает Бисвал. – Это секретная информация, а у вас нет допуска. И это не имеет никакого отношения к полному досмотру цехов в гавани.

Надар встряхивает головой:

– Мы можем сколько угодно прочесывать местность, генерал, но я убеждена, что преступников уже и след простыл. Смотрите: в тот же день, когда мы собираем в городе вождей племен, подрывают шахту. Совпадение? Не думаю. Тот, кто это сделал, уже покинул город сегодня утром вместе с сопровождающими вождей лицами.

– Ваши подозрения справедливы, капитан, – говорит Бисвал. – Но мы можем хотя бы попытаться задержать преступников.

Мулагеш чувствует себя невидимкой – на нее никто не обращает внимания. Она ждет, потом пододвигает себе кресло и садится. На скрежет ножек по полу все четверо вскидываются и смотрят на нее, словно она только что соткалась перед ними из воздуха.

– Не обращайте на меня внимания, – говорит она, вытаскивая сигариллу. – Не хотелось бы прерывать вашу беседу.

– Генерал Мулагеш, – неожиданно официальным тоном говорит Бисвал, – очень любезно с вашей стороны присоединиться к нам. Вы ведь были вместе с нами на месте обрушения, не правда ли?

– Вы меня видели, генерал Бисвал, – отвечает Мулагеш. – Если, конечно, вы уже не позабыли об этом.

– Я не забыл. Но вы как-то очень быстро там появились. Об обвале сообщили лишь незадолго до того, как вы подошли. И поэтому у меня вопрос: где вы были, когда произошло обрушение?

– А что, я теперь под подозрением? – интересуется Мулагеш и прикуривает.

А Рада Смолиск, кстати, быстро записывает ее слова у себя в уголке.

– У нас нет свидетелей, генерал, – говорит Надар. – Если вы находились неподалеку, мэм, мы бы были признательны за любые сведения, которыми вы пожелали бы поделиться.

Мулагеш глубоко затягивается, рот и ноздри наполняются резким запахом табака. Потом она сглатывает слюну, думая, что же ей ответить.

Нет, нельзя рассказывать, что она видела. Нельзя, потому что тут совсем недавно сошла с ума Чудри и расписала всю комнату образами своего бреда. Они сочтут ее сумасшедшей и отстранят от расследования. К тому же Мулагеш сама не понимает, что видела этой ночью.

Так что сказать им?

– Я сидела на утесе, – говорит Мулагеш. – И смотрела на то, как приближается буря. И пила вино. «Пробту», если я не ошибаюсь, – говорит она, припоминая написанное на этикетке.

Сигню состраивает мрачную гримасу:

– Фу. Вы в курсе, что они туда рыбий жир добавляют?

– Я им хорошенько набралась. Так что претензий к качеству не имею.

– Значит, вы были пьяны, когда в шахте случился взрыв? – говорит Надар.

Она изо всех сил пытается скрыть свое презрение. Но у нее плохо получается.

– Я решила взять выходной, – говорит Мулагеш. – Но я там была не одна. Можете допросить других людей. Я уснула. А когда проснулась, шел дождь, и мне показалось, что я слышу раскаты грома. А потом я сообразила, что это было.

– Значит, после взрыва вы ничего подозрительного не заметили? – спрашивает Бисвал.

– Нет. Я увидела, что случилось, и прибежала. И с того времени я вкалывала в шахте.

Она оглядывает присутствующих.

– Значит, вы думаете, что мятежники могли проникнуть сюда вместе с вождями племен и подорвать шахту?

– Это единственная состоятельная гипотеза, генерал, – говорит Надар.

– Сколько заседаний с участием племенных вождей состоялось после того, как взрывчатку украли со склада?

Бисвал, хмурясь, задумывается:

– С дюжину. Может, и больше.

– То есть у них была дюжина шансов провернуть это дело и только сейчас у них получилось?

– Здесь слишком много неясного, мэм, – говорит Надар. – Если можно так выразиться. Взрывчатку могли передавать из племени в племя, пока она не попала в руки нужного человека. Или у них до сих пор не было часового механизма. Или они не знали, как пробраться внутрь. Или эту взрывчатку украли буквально на днях. Много всяких объяснений существует тому, что они так долго ждали.

– А какой им прок подрывать шахту? – спрашивает Мулагеш. – Именно шахту, а не крепость, не Галереи, не гавань? Почему бы не использовать ее против вражеского племени?

– Мы не можем обсуждать это в присутствии главного инженера Харквальдссон или губернатора Смолиск, – предупреждает Бисвал. – Шахты – секретный объект.

– Вы, получается, хотите сказать, что это настолько важный объект, – медленно говорит Сигню, – что мятежники могли знать, что нанесут вам существенный ущерб, если подорвут его?

Бисвал одаривает ее в ответ злющим взглядом.

– Если вы считаете, что это не мятежники, генерал, – говорит Надар, – то у вас, наверное, есть альтернативная версия?

Мулагеш задумывается. Нет, не хочется говорить им про видение.

– Я просто хочу сказать, что мы должны быть открыты для…