Город клинков

— Кто стрелял? Кто, мать твою, стрелял, я спрашиваю! Позовите врача! Немедленно позовите, задери вас демоны, врача!

— Что случилось? — говорит Рагаван, подбегая поближе. — Кто это?

— Она сдавалась! — орет Махаджан. — Я разговаривал с ней! Она сдавалась! Кто, в бога душу мать, стрелял, а?

У Рагавана внутри все сворачивается в узел:

— Но они… там оружие…

Махаджан смотрит на него:

— Это были вы? Это были вы, капрал? Она сдавалась, демон вас побери. Она отдавала мне винташ, капрал! Вы хоть представляете, в кого стреляли? Вы хоть представляете, что вы наделали?

Рагаван заглядывает Махаджану через плечо и видит лежащее на земле тело.

Он залепляет ладонями рот.

— Ох, нет, — шепчет он. — Только не это, нет, нет…

* * *

Мулагеш слышит, как ломают доски у нее над головой. Костяшка пальца на чеке гранаты побелела от напряжения. Сердце бьется так часто, что в ушах стоит шум крови.

«Ну! Давай, сделай это! Просто возьми и дерни! Чего ты ждешь? Не думай, действуй!»

Но рука не слушается.

— У тебя просто нет мужества сделать это, правда? — усмехается Рада.

— Есть-есть, с-сука… — выдыхает Мулагеш, истекая потом.

— Ну что ж… если есть… Я всегда думала, что меня убьет сайпурец, — говорит Рада. — То, что ты умрешь вместе со мной, пусть немного, но утешает меня.

Тихое бормотание адептов все еще гуляет эхом по голове Турин:

— …и я ударил, и улыбнулся, и радовался, почувствовав кровь у себя на лице…

— …мы бросились вперед, и наши ноги пожирали землю, и мы взвыли на солнце над нами, и оно устрашилось…

— …бросили детей и побежали от нас, но какая разница, молодые или старые — они наши враги…

— Будь ты проклята, Рада, за то, что заставила меня выбрать это, — говорит Мулагеш. — И будь прокляты мои солдаты за то, что вытащили тебя из-под завала в Мирграде, за то, что сделали то, что должны были сделать…

— Они меня не спасли, — тихо отвечает та. — Я умерла в том здании. Я просто тогда не знала, что умерла.

Тут сверху доносится мощный удар. Затем слышится хриплый голос — голос Бисвала:

— Турин? Турин? Ты там внизу?

— Убирайся отсюда на хрен, Лалит! — кричит она в ответ. — Беги! Я… сейчас подорву этот демонов дом!

Рука ее дрожит.

— Что? Турин, не сходи с ума! Я спускаюсь к тебе!

— Нет! Нет, убирайся отсюда! Я правду говорю! Подорву все к хренам! — Она прикрывает глаза, по щекам ее текут слезы. — У меня нет другого выбора! Убери отсюда солдат!

— Ничего не делай! Просто… просто подожди! — Раздается шум шагов.

— Нет! — орет Мулагеш. — Нет, не ходи сюда! Уходи! Уходи, говорю!

Он не останавливается. Сначала она видит грязные сапоги, а потом по лестнице медленно спускается Бисвал с поднятыми руками.

Мулагеш не в лучшем состоянии, но даже сейчас ее ужасает, как выглядит Бисвал: совершенно понятно, что генерал только что вернулся из боя. Форма заляпана грязью и пеплом, на правом рукаве явно брызги крови. Лицо посеревшее и исхудавшее, и он постарел со времени их прошлой встречи. Она смотрит ему в глаза, усталые и опухшие. Сейчас непонятно, кто выглядит несчастнее: старик на лестнице, который похож на проигравшего войну, или пожилая женщина в кузне, держащая палец на чеке гранаты.

— Тебе нужно уходить, Лалит, — умоляет она. — Уходи!

Рада переводит взгляд с нее на Бисвала и обратно.

— Что это за голоса? — спрашивает Бисвал. И оглядывает комнату, явно не понимая, что здесь творится. — Кто это говорит? Кто говорит все эти слова?

— Неважно, Лалит! Просто уходи отсюда!

Бисвал отрицательно мотает головой и продолжает спускаться:

— Нет. Я не уйду. Я не знаю, зачем ты здесь, Турин, не понимаю, что происходит, и не знаю, почему ты хочешь это сделать. Но я знаю Турин Мулагеш, и я знаю, что она бы так не поступила.

— У меня нет выбора! — отвечает она. — Эти мечи, которые она сковала… Лалит, они поднимают вуртьястанских мертвых! Адептов, Лалит! Это они говорят! Им посулили, что они смогут вторгнуться в наш мир, обещали войну, которая покончит с нашим миром, и сейчас они собираются сделать это! Мне нужно уничтожить мечи, Лалит, я должна!

Бисвал смотрит на клинки.

— Да, должен признать, все это выглядит подозрительно. Но мы можем поговорить, Турин. Ты все мне объяснишь. А вот того, что ты хочешь сделать, делать не надо.

— Я не могу объяснить, потому что нет времени! Я должна уничтожить их сейчас!

Он продолжает идти вперед.

— У меня тут солдаты, они до зубов вооружены. Тебе не нужно убивать себя, чтобы исполнить свое желание. Если ты мне все по порядку расскажешь, я буду рад сделать это сам.

— Лалит… пожалуйста, беги отсюда.

— Положи гранату, Турин. Просто положи ее, медленно и спокойно. Наверху четверо солдат, выдернешь чеку — убьешь не только меня, но и их тоже.

Мулагеш прикрывает глаза:

— Проклятье…

— Я знаю, что ты этого не сделаешь. Ты бы никогда не убила солдата. Просто опусти гранату. Я здесь. Все кончено. Просто расскажи мне, что происходит.

Мулагеш делает длинный выдох. Все ее тело напряжено и дрожит. И тогда она очень-очень медленно вынимает палец из кольца гранаты.