Город. Книга 1 (СИ)

Анфиса испытала долгожданное облегчение, оттого что теперь она уже не одна. Но эйфория прошла слишком быстро — буквально через пару секунд облегчение вновь сменилось предчувствием беды, ещё более ярким и неотвратимым, чем до того как она Их увидела. Всему виной было то впечатление, которое ОНИ на неё произвели. Конечно, с такого расстояния она просто не в состоянии была разглядеть какие-то особые подробности, которые бы подтвердили её опасения, но единый ритм, которому все ОНИ подчинялись, ИХ порывистые отточенные движения, скорее напоминающие бездушные перемещения машины — всё это просто не могло не насторожить Анфису.

Сейчас ей было действительно страшно, и лишь здравый смысл удерживал её от того чтобы сломя голову не броситься бежать прочь подальше отсюда.

* * *

Обернувшись, Филипп мельком взглянул на убийцу его пса, однако в этом шоковом состоянии он так ярко и отчётливо увидел столько, на что в спокойном состоянии у него ушло бы несколько секунд.

Маньяк продолжал упрямо преследовать его, волоча за собой мёртвое тело Дружка. Метров через тридцать ему, наконец, удалось избавиться от трупа ценой невероятного куска мышечной ткани своей голени, но, даже не смотря на столь ужасные ранения, полученные в борьбе с собакой, он так же легко бежал за Филиппом.

Ноги несли Филиппа по знакомой тропке, по которой они не меньше тысячи раз ходили вместе с Дружком, и с каждым новым шагом, истерзанное тело его славного пса становилось всё дальше и дальше от него.

В одном месте рядом с тропой, заваленная сверху мусором и брёвнами, была глубокая яма. Филипп, зная о её существовании, ловко обогнул её. В свою очередь преследователь не выбирая дороги попытался пройти этот путь напрямик. С треском сучьев он провалился в яму по самую грудь, при этом ударившись торсом о перекинутый через дыру в земле сучковатый ствол дерева. Именно на нём и держался весь мусор: опавшие с деревьев ветки, длинные стебли прошлогодних сухих сорняков.

Это случайное падение должно было хоть немного замедлить преследователя. По крайней мере, Филипп очень хотел на это надеяться.

Филипп, не останавливаясь, продолжил своё бегство, неосознанно повернув в сторону высокого бурьяна. Спустя несколько мгновений сзади вновь послышался шум преследования. Бросив назад испуганный взгляд, Филипп различил (там) позади себя нечёткий силуэт и попытался (прибавить ходу) бежать как можно быстрее, так как преследователь вновь, вопреки его ожиданиям был очень близко, но высокая трава обвивающая и спутывающая его ноги не давала ему такой возможности. Кругом (вокруг него были одни лишь сплошные заросли) были заросли высокой крапивы и прочих сорняков. Его ступни то и дело врезались во всевозможный хлам невидимый под этим (верхним, внешним) слоем густой зелени. Руки и лицо уже жгло от прикосновений крапивы. В любое мгновение он мог подвернуть ногу, попав стопою в одну из небольших ямок, которыми изобиловал здешний ландшафт, однако ему пока всё ещё везло, и он чудом, раз за разом избегал этой участи. Случись такоё — его шансы на выживание тут же превратились в ничто, и это при том, что их у него и сейчас было не так уж много. Но пока у него был хотя бы один он, во что бы то ни стало, пытался его использовать.

Сейчас у него ещё была надежда. Была, пока он не наткнулся на внезапно вставший перед ним стальной забор. Это стало для него полной неожиданностью.

Он, вновь и вновь обжигая руки, бежал вперёд, расчищая себе путь. Всюду на него скалились прутья стальной ограды. Если бы он попытался её перелезть, то за это время преследователь, наверняка нагнал бы его. Конечно, это могло быть и неправильное решение, навеянное страхом, но, тем не менее, остановиться он уже не мог.

А сзади, всего в паре-тройке шагов от него на бегу протягивая к нему свои окровавленные руки, бежал преследователь.

Неожиданно прямо перед Филиппом открылась небольшая прореха в стальной изгороди. Один из металлических прутьев был вывернут. Филипп словно маленькая напуганная мышь, со всех ног спешащая укрыться в своей маленькой и безопасной норке, не задумываясь ни на мгновение, проворно метнулся в открывшуюся щель. Проскальзывая в узкий зазор, он, в который раз, обернулся назад, для того чтобы свериться с местоположением преследователя и издал вздох отчаяния. Сзади уже на расстоянии вытянутой руки возвышался как исполин его безумный преследователь.

А в следующее мгновение его левая нога попала в рытвину, и он упал навзничь. И теперь лишь одно короткое мгновение отделяло его от неимоверной гибели…

* * *

Глядя на Всеволода со стороны можно было подумать, что его тело словно невесомое парит над землёй повинуясь даже самому лёгкому порыву ветра, но даже этой невероятной лёгкости ему не хватало для того чтобы оторваться от его неутомимых преследователей.

Всеволод ставший невольным свидетелем того как эта обезумевшая толпа расправлялась с теми кто встречался на её пути, был твердо уверен в том, что если ОНИ его настигнут, то ожидать от них пощады уже не стоит.