Город. Книга 1 (СИ)

Всю свою сознательную жизнь Анфису преследовала непреодолимая тяга к тому, чтобы всё расставить по местам, ко всему приклеить ярлычки с названиями и кратким описанием, и она твёрдо знала, что теперь не сможет успокоиться до тех пор, пока из недр её подсознания не всплывёт нужная ей формулировка.

Анфиса даже чуть замедлила шаг, лихорадочно перетрясая тёмные и непроходимые подвалы своей памяти. Как кстати в этих потёмках был бы слабенький проблеск света. Анфиса полностью сосредоточилась на данной задаче в надежде на то, что это ей поможет, как всегда было до этого, и действительно — слабенький всполох затеплился в глубинах хранилища её памяти. Уже казалось, что нужное слово было готово прорваться через нагромождение из тысяч бесполезных в данную минуту определений, обрести, наконец, словесную оболочку, но в этот миг внимание Анфисы внезапно вновь переключилось на приближающуюся толпу.

Теперь, когда вся эта человеческая масса была к ней гораздо ближе, чем несколько секунд назад, Анфиса почувствовала некую закономерность, до этого упорно скрывавшуюся от её понимания — именно она была тем самым центром, к которому со всех сторон стремились все эти люди.

Со стороны всё выглядело так, словно она была мощным магнитом, притягивающим к себе металлическую стружку.

Расстояние, которое отделяло её от НИХ, позволяло увидеть то, что повергло Анфису в ещё большее недоумение — эти люди не просто шли, или быстро шагали к ней, они бежали во весь опор. Кроме того, ей открылось то, без чего она вполне обошлась бы — абсолютное большинство из НИХ было покрыто ранами, и пятна засохшей чёрной крови обильно покрывали их тела. Одеты ОНИ были крайне неопрятно — многие словно специально вывалялись в грязи и порвали на себе одежду, а некоторые индивидуумы совершенно спокойно обходились без неё и тем, кто их окружал, это было абсолютно безразлично, в независимости от того, мужчина это был или женщина.

Анфиса не была настолько наивной, для того чтобы посчитать, что все они бегут к ней за помощью. Нет, здесь дело было явно в чем-то другом. Но в чём именно?

Внезапно Анфиса поняла то, о чём ей всё это время пыталось сообщить её подсознание и, не смотря на то, что вокруг царило тёплое летнее утро, её зазнобило так, словно она в одночасье перенеслась в промозглую ледяную пустыню.

Слово, которое она так долго искала и не могла найти, потому что ему просто не находилось место здесь в этом городе, на этой улице освещённой ярким летним солнцем, было — «Опасность». И это был не пустой звук или излишняя предосторожность — это была абсолютно реальная смертельная опасность.

Анфиса не понимала, чем может ей грозить столкновение с этой толпой, плотной массой шедшей на неё, но одно она знала точно — ничем хорошим это для неё не кончиться.

Теперь всё то, что её окружало, в одночасье превратилось в кадры из кинофильма ужасов, в котором героиню преследует ватага жаждущих плоти и крови монстров и всё что от бедняжки теперь требуется — это бежать, бежать пока ещё есть силы, бежать пока её не настигнут и не разорвут в клочья.

* * *

Филипп видел, как стремительно метнулся вслед за ним в щель между прутьями в заборе его преследователь.

Он как в замедленной съёмке наблюдал за тем как тот тянет к нему свои руки, как обнажаются в плотоядном оскале его зубы. Ещё мгновение и он должен был накрыть собой его беззащитное тело сверху, для того чтобы отнять у него единственное, что у него пока осталось, его жизнь.

Филипп хотел было закрыть глаза, но ни сил, ни смелости на это уже ни оставалось, и он пассивно наблюдал, словно уже со стороны, за тем как к нему неотвратимо приближается смерть. Он уже расписался в своём бессилии сделать что-либо, отказался от любой попытки бороться за жизнь, заочно попрощавшись с ней.

Раздался металлический удар, и тело преследователя немного отбросило назад. Тот вновь попытался повторить тот же маневр, но результат и на этот раз остался тем же.

Филипп продолжал смотреть на всё это в абсолютном бездействии, ведь он уже и не рассчитывал ни на что, а теперь что-то случилось. Что-то абсолютно непонятное необъяснимое. Какая то заминка, отсрочка такой неизбежной, казалось, гибели.

Спустя несколько секунд в течении которых его преследователь вновь и вновь фанатично повторял свои нелепые телодвижения пытаясь пройти сквозь щель в металлическом ограждении, до Филиппа стало медленно доходить, что что-то настойчиво не даёт безумцу оказаться здесь, не пропускает его сюда.

От осознания этого факта его голова немного прочистились от шока вызванного ожиданием неотвратимой и скорой гибели, и он попытался разобраться в чём же, собственно говоря, дело.

Он ещё несколько секунд потратил на то, что бездумно таращился на обезумевшего мужчину и только потом до него вдруг дошло, что поперек его мощной груди висит неизвестно к чему крепящийся, так как тот вовсе не держал его руками, суковатый ствол старого спиленного дерева около полутора метров длинною.