Город Королей

– На самом деле близняшка. Анемона. Помню, она дразнила меня, что я старше, потому что вылезла из матери первой. Это было так давно, что даже не помню её лица или голоса. Помню, что мы были близки, как две горошины в стручке. Х'осту не понравилось, как Анни на него смотрела. Все говорили, что он немного чокнутый, но… Он забил её до смерти, прямо там, в борделе, и все вокруг просто смотрели. Просто схватил кружку со стола и… ударил её, и бил, и бил… – Роза шмыгнула носом. Крупная слеза скатилась по её щеке.

Бетрим раньше видел, как она плачет – некоторое время в начале беременности это случалось довольно часто. Хотя в те разы она плакала не так. Тут это была скорбь. За всё время, что он знал Розу, после всего дерьма, через которое они прошли, сейчас она выглядела самой настоящей. Он подошёл к ней, поморщился, вставая на колено, взял её маленькую ручку в свою большую мозолистую лапу и сжал. Роза снова шмыгнула, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы собраться. Довольно скоро ей удалось остановить слёзы.

– Грегор Х'ост пробил череп моей сестре пивной кружкой, потому что она смотрела на него. – Роза посмотрела на Бетрима, и он увидел огонь в её глазах. Огонь, который почти испугал его. Но Чёрный Шип не из тех, кого можно испугать жутким взглядом, даже взглядом жены. – Никто и пальцем не пошевелил, чтобы остановить его. Все просто смотрели. Даже моя мать. Родная мать Анни. В то время я до конца не понимала. Не осознавала, что происходит. Я помню, как спрашивала мать позже. Она говорила, что забыла. Притворялась, что ничего не случилось. Притворялась, что Анемоны никогда и не было. Потому что никто бы не стал ничего делать. Никто бы не помог. Потому что, если бы кто-то попытался, то Х'ост просто и их бы убил. Мы были всего лишь шлюхами. Анни была всего лишь ребёнком, а жизнь в Диких Землях стоит дёшево. – Гнев приглушил её голос. – Вот что такое люди Диких Земель для чистокровных – дешёвые и бесполезные. И вот что такое чистокровные для людей Диких Земель – диктаторы и деспоты. Он убил её, Бетрим. Даже почти не задержался. – Новые слёзы снова наполнили её глаза. – Дело не только в Х'осте. Все чистокровные семьи такие же. Простолюдины и игроки с обеих сторон – мы ничего для них не значим. Стоим для них меньше, чем объедки, которые они кидают собакам.

Бетрим и правда не знал, что сказать. Да и вряд ли тут нужны были слова. Роза права, жизнь в Диких Землях стоит дёшево, и чистокровным нравилось сохранять такой порядок вещей, поскольку это означало, что только их жизни чего-то да стоят. Несколько лет назад это вряд ли имело бы значение для Чёрного Шипа, но сейчас он понял, что имеет. Интересно, подумал он, не связано ли это с ребёнком, пусть и сидящим ещё в утробе матери. Хотя вряд ли ребёнок может сделать человека лучше. Бетрим уж точно никого из родителей лучше не сделал.

Роза шмыгнула носом и вытерла глаза.

– Бетрим, я не хочу, чтобы наше дитя родилось в мире, где жив хотя бы один чистокровный. Я собираюсь отдать ей Дикие Земли, совершенно новые Дикие Земли, объединённые и свободные. Она не заслуживает жить в страхе перед тем, что из каприза сделают с ней какие-то ублюдки, которые считают себя её владельцами. Я не позволю ей расти в таком мире.

Бетрим покачал головой и снова сжал руку Розы. Потом задумался, будет ли их ребёнок, когда вырастет, так же ловко манипулировать им, как и его мать.

– Тогда, пожалуй, пора бы нам хуйнуть на эти стены и пришить несколько чистокровных. Потому как, любимая, ты выглядишь так, будто вот-вот родишь.

18. Генри

– Мы и правда идём туда? – спросила Генри. Ей не нравилось, как выглядят стены, и уж тем более стоящие на них люди. Наверное, из-за всех этих луков, решила она. Стрелы ей никогда не нравились, ещё задолго до Шустрого. От одной мысли об этом ублюдке у неё заболела нога там, где он её разрезал.

– Похоже на то, – сказал Шип, который возился с круглым щитом и подрядил Пага, чтобы тот помог прикрепить его к руке.

Он выглядел неуклюжим, и Генри тоже чувствовала себя неуклюжей. Она понятия не имела, что делать со щитом, и терпеть не могла выданный шлем. Ей всегда нравилось двигаться и видеть, а и то и другое затруднительно в том маленьком кольчужном костюме, в который её втиснули.

– А есть веская причина? – спросила Генри. Она не собиралась отступать, но если бы Шип сдал назад, то ей бы других оправданий не потребовалось. Она вообще только из-за него и согласилась подвергнуть себя такой опасности. Сложно прикрывать его спину из лагеря.

– Наверное, эт хорошо для войск – видеть одного из нас в говне вместе с ними. Курту надо сидеть позади и заниматься по-настоящему важной хренью, а Роза в её положении и близко к битве не подойдёт. Выходит, остаюсь тока я, да?