Город, Который Снится

Сидя в метро, Вадим потягивал кофе. Потягивал кофе и смотрел по сторонам. Он видел вокруг самых разных людей: улыбающихся бизнесменов в разглаженных дорогих костюмах, рабочих парней в потертых джинсах, громко орущих подростков, в свисающих дебильного вида штанах — и весь этот странный фон вдруг показался ему каким-то фантастическим театром теней; не люди, а мертвые пластмассовые манекены в масках расхаживали по салону, громко кричали, улыбались и разговаривали друг с другом. Почему-то подумалось, что мир этот, такой сытый и такой благополучный внешне, но сгнивший насквозь до трухи, уже приблизился вплотную к своему концу. Скоро этого мира не будет, все закончится. Останутся только осколки и воспоминания. Историки будут трудится, ковыряя обугленные обломки этой серой, бессмысленной Помпеи. Помпеи, которая даже не создала своей культуры и только смотрела вверх — на звездно-полосатую безжалостную сестру, вооруженную страшным факелом, злое пламя которого пожирало и города и целые страны. «Разорена Ниневия! Кто пожалеет о ней?.. Все, услышавшие весть о тебе, будут рукоплескать о тебе, ибо на кого не простиралась беспристанно злоба твоя?»..

В офисе Вадим появился чуть позже обычного. Сотрудники явно уже обсудили последние новости и уже посмеялись над утренним анекдотом. Теперь они сидели, каждый за своим столом, и разглядывали свои мониторы.

Вадим устроился за компьютером. И огляделся. Никто не смотрит на него. Никто. Все вокруг заняты своей работой. Вадим открыл туапсинский сайт и минут десять тупо рассматривал картинку, где маленький белый катер красиво и плавно рассекал рябь темно-голубых волн.

«Поехали, — сказал себе Вадим. — Поехали.»

На улице начался дождь. Тяжелые крупные капли били в окно и быстро стекали вниз. Но Вадим не замечал ничего. Ничего вообще. Он видел перед собою один только светящийся монитор.

Подошло время идти на lunch. Но Вадим не трогался с места, потому что он уже раскопал данные на Светлану Николаеву, которая действительно проживала в 93-ем году в Туапсе. Спустя год Николаева вышла замуж, родила ребенка и уехала с мужем и со своим маленьким сыном в Ростов, где и проживает в настоящее время. В Ростове (Вадим выяснил это, забравшись уже и в недра ростовского интернета) у Светы родился второй ребенок. И это было все. Подробности отсутствовали. Вадиму очень хотелось увидеть ее более новое фото, хотелось узнать, как она выглядит сегодня, спустя десять лет — но другой фотографии не было, только сухие равнодушные строчки. С единственного, обнаруженного Вадимом фото внимательно и серьезно смотрело такое знакомое и такое далекое теперь лицо. Фото было датированно 93-им годом.

На поиск информации о четырех туапсинских убийцах у Вадима ушло значительно меньше времени. Двое из них действительно работали в 93-ем году в милиции. И их действительно звали Григорий Петренко и Андрей Тимофеев. Тимофеев носил форму до 99-го года, пока ни попал под очередную чистку, когда его выгнали из органов (впрочем никаких уголовных дел против бывшего оперативника возбужденно не было), а Петренко наоборот — повысили, и недавно совсем он примерил погоны майора.

Миша Холодков погиб весной 94-го: его изрешетили из двух стволов милицейского образца, когда Миша поздним вечером выходил из кафе (милиция, разумеется, открестилась от этого дела). Кеша Федотов в настоящее время сидел в тюрьме. Что же касается загадочного убийства чиновника туапсинской администрации, застреленного из пистолета далекой теперь уже весенней ночью далекого 93-го года, то оно так и не осталось нераскрытым и было позднее погребенно в милицейских архивах.

Вадим закончил ковырять интернет и посмотрел на часы. Маленькие часики в углу монитора показывали ему, что рабочий день заканчивается.

По дороге домой Вадим снова зашел в LCBO и купил бутылку кубинского рома.

Потом он медленным шагом прохаживался по оживленной и шумной Yonge Street. Прохожие все очень спешили, каждый торопился по своим делам — и даже не по делам, скорее всего, а домой; но никто из них не обращал никакого внимания на Вадима. Никто. Вообще никто.

Зачем и куда я иду? — Спрашивал он себя, глядя вокруг. — Куда и зачем? Вадиму казалось всегда, что он хорошо знает свое направление, знает, куда ему нужно двигаться в жизни, и, вот, только теперь, вдруг, стало ясно, что компас его давно уже сломан, мертвая стрелка давно застыла; все эти годы он двигался не туда, все эти годы он только блуждал в пустоте, боролся и побеждал, не зная, не догадываясь, что главным и самым большим призом за все эти одержанные им победы является одно только огромное и совершенно ненужное ему Ничто.

Вадим остановился прямо на улице. Вокруг него бурлила все та же бессмысленная и хаотичная толпа. Она непрерывно двигалась, огибая Вадима со всех сторон и совершенно не замечая его.

Вадим стоял, сжимая в руках бутылку рома в бумажном зеленом пакете, при этом растерянно и глупо оглядываясь.

Куда ему идти дальше?

Куда?..

Без аппетита съев ужин, Вадим достал бутылку.