Город, который ты любишь (СИ)

— Кишечник хозяина на траве, а вот судя по провалившемуся внутрь правому боку, печени там не будет. Горло перерезано. Порез очень тонкий и очень глубокий. До позвоночника, — диктовал эксперт, деловито вертевший труп человека в своем кабинете. — Точно, печени нет. Унесли с собой. Оружие то же, что и с собакой. Удар по горлу нанесен после удара по животу. Били чем-то необычайно острым, но, судя по всему, ломким или хрупким. Судя по характеру ударов и зонам их нанесения, убийца боялся сломать свое оружие. Надеюсь, что изучение краев раны под микроскопом даст нам свои результаты.

— Дало, как не дать! — Простонал начальник группы, взявшей дело себе, — обсидиан, твою мать! Место происхождения — предположительно, Южная Америка.

— Это проще охуеть, — согласился его помощник.

— Это мы успеем сделать, если он еще кого-нибудь успеет выпотрошить, — посулил ему шеф, — поверь мне. Хозяин, рестлер, детина с хороший шкаф, умер, судя по всему, без сопротивления — ни синяков, ни ссадин на костяшках, ни крови на траве — которая принадлежала бы не ему или не его псу. Убита собака, которая сама в состоянии убить слона. Судя по всему, сначала собака, потом хозяин. Кто-то имел на него такой зуб, что убил собаку, атакуя его самого. Причем собаку, натасканную по системе «телохранитель», как уверяет вдова рестлера. У него были враги, да. Завистники, конкуренты, но не более. Но и не менее. Работаем по ним. Но оружие? Может, среди них, или среди его фанатов, у которых порой летят крыши и они впадают в ненависть к кумиру, есть клиенты дурдома?

— Очень широкий круг подозреваемых, командир, — осмелился снова взять слово его помощник, — это может быть психопат из группы фанатов его основного соперника, с которым вскоре должен был бы состояться бой, верно?

— Широкий круг будет у нас с тобой в задницах, если мы сообщим о наших успехах и направлениях поиска, наверх. Сообщим, что работаем по группам возможных врагов, а попутно допускаем, разумеется, глубоко приватно, работу просто залетного маньяка, увы, но такой вариант тоже нельзя исключать. Твою мать.

— Твою, — согласился помощник. — Дикость какая-то. Все, что приходит в голову, честно говоря. Ощущение, что разделывали на мясо. Вернее, на лакомые куски.

— «Ганнибала Лектора» насмотрелся? — Поинтересовался начальник, но, подумав, изрек: «А ведь ты прав. Какая-то дикость. Психопатия. Маньячество. У нас тут цирк с каннибалами не гастролирует, или послов не присылали из дружественных стран с чернокожими жителями?»

И оба полицейских, наконец, смогли рассмеяться, чтобы хоть слегка снять напряжение последних суток, что прошли с начала расследования, в течение которых они глаз не успели сомкнуть.

17

«Несмотря на всю непроходимую тупость белых, которым духи, совсем уж непонятно, зачем, надавали страшного оружия и отправили им на службу кучу чудовищных тварей, оживляемых злыми духами, не может среди них не найтись хотя бы несколько разумных людей, которым была бы нужна тсантса. Даже среди них!» — Твердо решил Маронге и толкнул спящего в бок свой крохотной ножкой.

После ночной битвы с чудовищем и белым человеком, огромным, как скала, Маронге был вынужден бежать, толком не запасшись провизией. Чужое место, чужая земля, чужие духи — нет, все, что можно было себе позволить — это взять законную лакомую часть. А потом убежать.

Поедая печенку врага, Маронге подумал, что такими темпами, если эти дураки бродят вокруг своих домов по ночам, долго ему ждать не придется — скоро он сравняет счет. Затем надо будет вернуться назад, на поле с птицами и вернуться домой. Главное — не потеряться в этой огромной деревне, с домами-скалами. Хотя, если даже и потеряться, то к ее краю все равно выйдешь. А уж там, следуя по нему, найдешь и скелет чудовища, что напало на него, и скелет его хозяина, кому нужны их кости-то? А уже от них он помнит, как идти на поле.

Честно говоря, он бы обошелся и без ориентира в виде скелетов, чувство направления у него было, как у любого настоящего человека, врожденным, но сейчас он пребывал в слегка взволнованных чувствах — он влез в какой-то тоннель, шедший под землю, надеясь, что это не нора Змея, причем местного, а просто лаз, прорытый им и брошенный (по крайней мере, не пахло там змеем совсем), как внутри наткнулся на спящего белого, вонючего, как труп. Он и решил сперва, что это труп, как вдруг тот всхрапнул и что-то пробормотал, не просыпаясь.

«Тур! — Про себя сказал Маронге, — кто же говорит во сне?»

Перед ним встала дилемма. Человек был белый. Но явно больной. Или умирающий. И что с ним делать? Зачтется ли его убийство? В пищу он не годится, есть такое Маронге не рискнет. Пахнет разложением. Они что, не моются или не моют своих больных, а сносят в норы? Гур!

Так что делать-то? Убивать или нет? Скорее всего, да. И возместить потерянную тсантсу будет нелишним.