Город людей

— Если проэкстраполировать изменение температуры и учесть вертикальный градиент…

— Спасибо, Антон, — оборвал его Матвеев. — Не надо это озвучивать, пожалуйста. Хорошая работа, давайте расчеты сюда, я их учту. Продолжайте измерения.

Лаборант положил бумаги ему на стол и унесся, топоча ботинками, в темноту коридора.

Воцарилось молчание. Матвеев молча скрипел карандашом по страницам блокнота, все смотрели на него. Вазген, вздохнув, достал из кармана папиросы и направился к двери на улицу.

— Там… Там снег идет! — воскликнул он, через секунду вернувшись. Все, кроме ученого кинулись к дверям вестибюля.

В лучах подсвечивающих колонны фасада прожекторов мягко падали крупные снежинки. Долетая до земли, они сразу таяли, блестя каплями на листьях подстриженных кустов у дорожки. Ольга, забывшись, подняла глаза к небу — и сразу опустила их, когда ее замутило от текучего черного ничто над головой. Казалось, снег идет без всяких облаков, самообразуясь в воздухе.

— Но ведь всего плюс десять? — жалобно спросил Вазген. — Как же так…

— Вертикальный градиент, — пояснил Воронцов. — Вверху атмосфера остывает быстрее, холодный воздух перестает удерживать влагу.

Ольга поежилась — она все еще была в летнем платье и тонкой курточке. Заметивший это Иван сказал:

— Пойдем, прогуляемся до дома, возьмем теплые вещи.

— Возвращайтесь быстрее, — сказал им Лебедев.- Сейчас каждый человек будет на счету.

— И во что мне одеваться? — задумчиво спросила Ольга, стоя перед небольшим шкафом в крошечной прихожей. У нее никогда не было много одежды — не привилось в ней этого женского стремления к нарядам. — На минус двести у меня ничего нет…

— Одевайся на сейчас, и возьми теплое пальто зимнее, — Иван, морщась, разматывал обмотку на культе. На ней проступили бурые пятна.

— Натер? — с сочувствием спросила Ольга. — Давай я тебе мазью намажу…

— Не надо, Рыжик, я сам. Достань лучше мой тулуп караульный, ватные штаны да и валенки, наверное. Минус двести-то, небось, не сразу настанет. А до тех пор много чего может случиться…

— Мы же справимся? — спросила Ольга, упаковывая зимнюю одежду в большой рюкзак мужа.

— Конечно, Рыжик, обязательно, — уверенно сказал Иван. — В институте лучшие ученые Союза, самые оснащенные лаборатории, самые опытные инженеры и отличные производственные цеха. Все, что угодно сделаем!

Обратно шли трудно — Иван не отдавал Ольге рюкзак и с большим напряжением нес его сам, фонарь почти разрядился и еле светил, снег усилился. Он еще таял на теплой земле, но уже собирался пушистыми венчиками на верхушках кустов. Возле Института царила рабочая суета — отъезжали и подъезжали машины, люди что-то грузили, разгружали, несли и катили.

— А, Иван, — обрадовался усталый Лебедев. — Вовремя.

— Бери этих двух товарищей — он указал на Сергея и Василия, одетых в коротковатые им шинели поверх летних рубашек, — и езжайте по магазинам и торговым точкам. Отмечайте все, что надо вывозить.

— Вывозить?

— Принято решение сосредоточить все ресурсы, пока они доступны, в здании Института. У нас множество свободных помещений сейчас. Особое внимание — продуктам и теплой одежде, ну и еще, что там, не знаю…

— Детские вещи, пеленки и так далее, — вмешалась Ольга. — Видели, сколько с детьми? Предметы гигиены — мыло, шампуни…

— Вот! — перебил ее директор. — Слушай жену, Иван, женщины лучше знают. И вот вам радист…

Подошел совсем юный мальчик с тяжелым ящиком «Астры-2»9 за плечами. Ему шинель была, наоборот, сильно велика, здоровенные сапоги на ногах как будто шли отдельно.

— Умеешь? — кивнул ему Иван.

— Да, нас в радиоклубе учили…

— Молодец. Как зовут?

— Олег Синицын!

— Сколько лет?

— Шестна… Ну, скоро будет шестнадцать.

— Обмундирование у тебя не очень… Но потом что-нибудь подберем. Иди к машине.

Пацаненок захлопал сапожищами к выходу.

— С материком связи так и не было? — спросил Иван директора, но ответил ему внезапно Матвеев.

— Вы что, так и не поняли? — раздраженно бросил он, не поднимая глаз от расчетов. — Нет больше никакого «материка».

Историограф. «Щенки войны»

Вечером мы собрались на природе — популярный вид досуга в этом, не испорченном интернетом, обществе. Ольга, я, Борух и Андираос Курценор по кличке «Коллекционер», которого все, кроме меня, звали запросто «Андрюхой». Я его не звал никак. Что не помешало ему прийти и занять мое место возле Ольги. Мы, конечно, расстались без обид и все такое, но базовые мужские инстинкты никто не отменял — на каком-то уровне (чуть ниже пояса) я воспринимал его как соперника. Потому мне все время хотелось ему нахамить, и я сдерживал этот порыв как неконструктивный. Если это будет продолжаться и дальше, много мы такой компанией не наработаем…

— Мы отличная команда! — вот мысли она, что ли, читает? — Идеальный состав для экспедиции, сбалансированный, с проводником и оператором.

— Двумя операторами! — вроде бы невинно уточнил Андрей, и я опять еле сдержался.