Город лжи

Спускаясь в лифте, она приступила к перевоплощению. Следы Кэти Бэтл — любящей дочери, упрямого риелтора, виртуозного пользователя смартфоном «Блэкберри», — таяли на глазах. Она провела ноготком винного цвета по своему ожерелью, коснулась глубокого выреза на шелковистом трикотажном платье, словно вторая кожа облегающем все изгибы ее фигуры. Она стала прямее, выше. Откинула пряди волос со своего сердцевидного лица.

К тому моменту, когда ее такси подъехало к дому 44 по 44-й восточной улице, психологическая трансформация завершилась. До свидания, Кэти. Здравствуй, Миранда.

Глава 25

18.30

Джесс не знал настоящего имени парня, известного как диджей Анорэкзотика, но знал, что этот «Ан-экс», как он сам себя называл, будет выступать вечером в баре «Газовая лампа» в Нижнем Ист-Сайде.

Джесс заставил себя назвать «выступлением» то, что делает Ан-экс на сцене, лишь показывая в воздухе кавычки. А, изображая кавычки, он строил рожи из-за того, что ему приходится их изображать.

И даже выходя из метро на пересечении улиц Деланси и Эссекс, он продолжал сетовать на то, что ему приходится сопровождать Элли.

— У тебя же есть его фотка. Ты знаешь, где его найти, когда он типа «выступает». Зачем тебе я?

— Потому что ты знаешь этого парня, к тому же в «Лачужке-Поскакушке» тебя все равно не ждут в ближайшие три часа. — Ни Элли, ни Джесс так и не могли заставить себя называть стрип-клуб, где он работал, настоящим именем, поэтому развлекались, придумывая для него всякие забавные названия. — Кроме того, ты все равно не собирался ничего делать, кроме как смотреть бесконечный марафон «Реальных домохозяек Атланты»,[31] которыми ты последние две недели захламлял наш дивидишник.

— Ну, если они тебе так мешают, мне следует сидеть дома и досматривать их, верно?

— Джесс, пожалуйста, ради меня, прекрати вредничать.

Отношения брата и сестры, как и другие родственные отношения, в большинстве случаев подразумевают определенные компромиссы. Однако баланс взаимных уступок между Джессом и Элли был явно неравноценен, о чем они оба знали, и слова Элли «ради меня» обычно срабатывали.

У Элли были причины взять с собой брата, и этого, по идее, Джессу было достаточно.

Бар находился в здании с довольно неприметным фасадом, украшенным неоновой вывеской, деревянная входная дверь оказалась тяжелой. Джесс открыл ее; изнутри донеслась нестройная смесь каких-то ритмов, напоминающих испанские, и оглушительного шума, характерного для техно.

— Похоже, твой засранец уже завел свою громыхалку.

Немногочисленная публика (человек двенадцать) была свободно рассеяна по танцполу перед сценой. Три худосочные девицы модельного вида, чей суммарный рост составлял не меньше шести метров, толклись у входа. Ближе к барной стойке расположилась парочка: она в юбке из «шотландки» и водолазке, он — в бушлате и вельветовых штанах в крупный рубчик. Оба, несомненно, обитатели Верхнего Ист-Сайда. Рядом с ними — еще одна пара пятидесятилетних в одежде из черной хлопчатобумажной ткани, джинсы и кожи. Они выглядели так, будто в свое время славно тусовались в «Си-би-джи-би»[32] с Деборой Харри и «Рамоунз».[33]

— Эклектично, — заметила Элли.

— Это только первые ласточки из тех, кто набивается сюда после работы. Увидишь, если придешь часиков в семь.

— И что это за место?

— Альтернативное. Андеграунд.

— Вроде рейва, что ли?

Она услышала, как рядом захихикали модели.

— О господи, — прошептала одна из них.

— Что же, похоже, сегодня я не стану счастливым центром внимания этого гламурного треугольника, — с тоской произнес Джесс. — Рейв, чтоб ты знала, сестренка, это тысяча девятьсот девяносто четвертый. Это заведение живет на подпольных вечеринках.

— Не понимаю ни слова.

— Не так-то легко устроить вечеринку в одном из лучших баров Нью-Йорка, поэтому люди партизанят, перехватывая места, подготовленные для другого события: в центре города обычно для корпоратива, в лучших точках Верхнего Ист-Сайда — для всякой благотворительной фигни. Так или иначе, ты туда проникаешь, а перед этим запускаешь в Сеть пару слов потенциальным незваным гостям, которые не прочь прийти на твое выступление. Устраиваешь свое шоу и надеешься на внимание. «Газовая лампа» пару лет назад сделала вроде как наоборот, пустив слух, что сюда идут как раз на такие концерты. Приходи, играй и увидишь, что получится.

— А почему выступление подпольное, если тебя приглашают его устроить?

— Ну, не то чтобы прямо приглашают. «Газовая лампа» на самом деле просто бар с «открытым микрофоном» и репутацией провокатора. Знаешь, Эл это доказывает, что ты мало где бываешь с тех пор, как познакомилась со своим Справедливым Капитаном. А вот «Собачья площадка» уже несколько месяцев выступает здесь раз в две-три недели.

— А этот парень? — Она разглядывала светлокожего диджея, который крутил пластинки на сцене.

— Мы его терпеть не можем.

— Я к тому — он часто здесь играет?

— Наверное. Мне кажется, мы встречали его здесь уже раза три. Дерьмовая музыка, правда?

Элли пожала плечами.

— Мне кажется, довольно интересная. Странноватая. Я даже понять не могу, что это.